Воровка для двоих (СИ)

Нэнси вскидывает на неё взгляд. Лицо сводит судорогой, больше не получается произнести ни слова. Она лишь слабо кивает. Иллюзий нет. Нэнси знает, что не увидит детей живыми. Но будет жалеть, если сейчас откажется.

— Подожди минуту, — медсестра помогает устроиться на кровати, — я привезу кресло.

И Нэнси покорно ждёт, отупело разглядывая белую стену напротив. Потом также покорно позволяет медсестре пересадить себя в кресло, слушая, как та приговаривает:

— Доктор придёт через пару часов. У него сейчас срочная операция. Полицейских к тебе пока тоже запретили пускать.

Нэнси дёргается. Неужели Аарон и Дирк узнали обо всём? Но как? И что она им скажет?

— Хорошо, что женщин прислали, — продолжает говорить медсестра. — Уж, кому как не им понять, что не стоит тебя пока трогать.

С облегчением Нэнси понимает, что речь идёт не о парнях.

На лифте они спускаются в подвал. Длинный коридор кажется бесконечным, пока наконец они не оказываются перед широкими двустворчатыми дверями. Нэнси не нужно читать табличку, чтобы понять — они добрались до морга.

Внутри холодно и пусто. Вдоль стен камеры, одну из которых и открывает медсестра. Медленно она выдвигает металлическую «полку», закрытую белой тканью. Медсестра отступает назад, позволяя Нэнси самой решить — откинуть ткань или нет.

Сжав руку в кулак, Нэнси тянет за край…

Потом она смотрит на мёртвых сыновей, и острая боль внутри словно покрывается тонкой ледяной коркой. У неё перехватывает дыхание от того, насколько они маленькие и хрупкие. И наверняка холодные. Но прикоснуться к ним она так и не решается.

Отпустив ткань, оборачивается к женщине:

— Спасибо, что отвела меня.

Покидая морг, Нэнси точно знает, что продолжит жить. Она не смогла сохранить жизнь своим детям, но найдёт способ помочь другим. И однажды обязательно узнает, кто и почему убил её сыновей.

Глава 34

Раньше

— Мигель, ты достал записи с камер?

Дирк заваливается в участок, на ходу застёгивая пуговицы на рубашке. Аарон неодобрительно косится в его сторону, но молча. Он не трогал напарника по дороге в участок, зная, что не стоит дёргать его в таком состоянии. Аарону не нужно строить предположений — все чувства Дирка написаны у него на лице. Наверняка, злится на Нэнси, может, даже ненавидит её, но одновременно, как обычно, сходит по ней с ума.

Аарон точно знает, что чувствует Дирк. Он сам чувствует то же самое — злость, смешанную с диким желанием повторить прошедшую ночь. Вот только причина злости у Аарона отличается от той, что выводит из себя Дирка. Когда Нэнси вернулась, Аарон надеялся, что она наконец расскажет ему о детях. Пусть Аарон уверен, что близнецы были от Дирка. Но эта уверенность — иррациональна. Основанная лишь на том, что Аарон видел, как Дирк брал верх в их отношениях с Нэнси.

Аарон помнит в какой, он стал приятным дополнением в их развлечениях, но не центральной фигурой. Постепенно в их с Нэнси отношениях ему отводилась роль друга, которому она могла позвонить в любое время и поделиться всем, что её волновало. Вот только самого Аарона это чертовски злило. Сколько раз он задавал себе вопрос: «А заслужил ли Дирк любовь Нэнси?» Может, поэтому Аарон дал ей возможность уйти от них? Уйти от Дирка.