Воровка Яхна из Багдада

Погрузившись в  размышления, я не заметила, как наступила ночь, Тантрис спал. Я тихо поднялась и, подобрав одежду, ушла к реке ополоснуться. Между бедер саднило, а в животе еще таяла сладкая истома. Освещаемая ночным светилом, я посмотрела на свое отражение в воде: ничего не поменялось.

Огорченно вздохнув, оделась и, тихо ступая, вернулась в лагерь. Собрала свои вещи и одеяло, немного еды завернула в одежду. Нашла кинжал, воткнутый в арбу и, бесшумно крадучись, ушла в сторону дороги. Хорошо, что я успела спросить, какая тропа ведет в дом матери и храм. На развилке выбрала ту, что устремлялась в город. Там наверняка можно затеряться.

В пути я прислушивалась к каждому звуку. Мне достался острый слух: слышала мелких зверушек и даже птиц в гнездах. Уверенно шла почти что до рассвета, а с первыми лучами розового светила мне стало жарко, и в теле внезапно появилась слабость, словно я заболела и у меня поднялась температура. Я свернула к реке и, скинув одежду, окунулась, пытаясь остудить тело.

Оно горело… В буквально смысле горело! Я вспыхнула, стала выгибаться и кричать от боли — мои кости ломались. Вдруг я начала оборачиваться… Моргнув, увидела, что нахожусь теперь на земле. Зрение стало четче, а спектр звуков расширился. Но ног и рук я почему-то не чувствовала больше… Я обернулась — сзади было… змеиное тело! С удивлением поняла, что змея — это я! Подползла к воде, пытаясь рассмотреть себя: черная, как смоль, чешуя, ярко-зеленые глаза, на голове три полосы красного цвета и капюшон, как у кобры. Хороша!..

От накатившей слабости пришлось забиться в пещеру над водой. Попробовала вернуться в свое тело, но змея внутри зашипела и отказалась. Свернулась в пружинку и, устроив голову на своих кольцах, уснула.

 Глава 6

Проснулась выспавшейся, удобно располагаясь на мужчинах, от которых вроде как сбежала…

— Ну и зачем?! Вы ведь теперь свободны! — удивилась я и, перевернувшись, приподнялась над Лаессом.

— Нам не нужна свобода без тебя! Возьми нас с собой! — Он старался смотреть мне в глаза, но взгляд упорно сползал ниже.

Я опустила голову и с изумлением осмотрела свою... да… свою красивую грудь если не четвертого, то точно третьего размера! Заметила и потемневшую кожу, и пряди черного цвета, спадающие на Лаесса.  Осознание того, что я лежу обнаженной среди четверых тоже не сильно одетых мужчин, пришло запоздало. Взвизгнув, прикрылась руками и сжалась.

— Вы... вы… — я растерялась.

— Так, вышли отсюда! Смущаете девочку! — велел всем появившийся Анрис.

Мужчины послушно встали и, ничуть не стесняясь, вышли из пещеры.

— Девочка моя, ты настолько красива! Разве я мог предположить, что ты станешь черной коброй редкого вида? — восторженно говорил Анрис, торопливая одевая меня.

— Почему ты остался? Ведь я не она…

— Я так не считаю. В тебе моя кровь. Да я с тобой говорю больше, чем с ней! Мать запрещала ей общаться со мной, как с отцом, — только как со слугой...  — с печалью в голосе произнес он. — Мари не обижала меня, но и не делилась многим. Боялась осуждения матери.

— И что мне с вами делать? Я бы сама устроилась, нашла бы себе место, а вас... Такую толпу не спрячешь.

Уже одетая, я вышла из пещеры. Необычное светило клонилось к горизонту. Рядом горел костер — на нем что-то готовилось, источая аппетитные ароматы.

Первым делом я склонилась к воде, пытаясь рассмотреть свое отражение. Но сегодня стихия была не спокойна, и я могла разглядеть в ней лишь небольшие «штрихи». Да, изменения были…

Тантрис смотрел на меня с неприкрытым восторгом.

— Лучше посмотри в зеркало, — сказал он и махнул рукой — передо мной появилась зеркальная гладь во весь рост.

Я с любопытством разглядывала себя. Боги сдержали обещание помочь мне: я хотела возвращения своего тела. Схожесть не была идеальной, но общего оказалось много: темная толстая коса теперь с тремя красными прядями, кожа, покрытая роскошным загаром, округлые бедра, стройные ноги с миниатюрными ступнями. Взгляд поднялся выше, прошелся по плоскому животику, красивой высокой груди и остановился на точеном лице. Пухлые вишневые губы были сейчас удивленно приоткрыты, а ровные дуги бровей — вздернуты, подчеркивая блеск зеленых глаз.

Анрис смотрел с отеческой любовью, Тантрис — с обожанием, Валентос — с восторгом, Лаесс — с интересом, а Отрис — с не меньшим, чем я на себя, удивлением. Мне стало неловко, и, обхватив тело руками, я отвернулась.

— Не смущайся, ты прекрасна! Все же позволь нам остаться с тобой? — Тантрис развернул меня и прижал к себе.

— Оставайтесь. Только расскажите, что меня ждет там, в городе? — попросила я и задумчиво добавила: — И еще... Мне должна изменить внешность, не нужно, чтобы все знали, что я женщина. Не хочу лишнего внимания.

— Предлагаю поесть. Девочке нужны силы для оборотов. — Анрис потянул меня к костру.

Посадив меня на коврик, сунул в руки тарелку с супом и кусок лепешки. Я сама не заметила, как съела все до последней крошки. Мне тут же наложили горячих кусков мяса, и я уплела за обе щеки всю миску. Насытилась так, что даже дышать стало тяжело. Посмотрев на всех, вздохнула и сказала: