Воровка (ЛП)

Для чего? Рикардо мертв. Эдуардо, должно быть, тоже. А она, официально, не в курсе произошедшего. Она связана только с озлобленными поставщиками в Южной Америке, а те никогда ее не выдадут: американские власти так далеко не дотянутся, во–первых, и все обвинения в ее сторону автоматически будут вменены и поставщикам.

Но если она даст Де ла Крузу доступ, может, они смогут выполнить грязную работу за нее. Она не знала, как управляться с компьютером или нарезать видеозаписи… она даже не представляла, где они хранятся. Но оба ее брата отличались скрытностью. В неположенных местах камер точно не будет.

Как, например, в этом офисе, подумала она, скользнув взглядом по потолку и не обнаружив ничего, хоть отдаленно похожего на записывающие устройства.

И зная, что Эдуардо вел учет всех нелегальных финансов, в его офисе тоже ничего не обнаружится.

Но как она объяснит встречу со Стритером в ночное время? Впрочем… нет, нет ничего незаконного в том, что она связалась с коллегой ее братьев сразу, как приехала в Штаты. Ничего противозаконного – в решении встретиться здесь, в галерее… хотя, если они могли доказать, что Стритер связан с наркоторговлей…

Тогда Стритер может утянуть ее за собой.

Витория выпрямила спину.

– Я бы с радостью показала вам записи. Но где они хранятся, я не знаю.

– Здесь есть помещение для службы охраны?

– Я не знаю. – Она кивнула в сторону двери, через которую они зашли. – Давайте выясним это.

Когда они подошли к выходу, Де ла Круз последовал за ней… и остановился перед тем, как она успела открыть панель.

– Прошу прощения за все это. Знаю, вам, должно быть, очень тяжело.

Она сразу же представила Рикардо в той яме смерти. И когда печаль накрыла ее, Витория ответила надломленным голосом:

– Мне тоже жаль. Мои братья придерживались традиций и порой вели себя жестко по отношению ко мне. Но они очень любили меня, и это чувство было взаимным. Я, правда… я просто хочу выяснить, что произошло.

Де ла Круз кивнул.

– Я тоже потерял близкого человека. Моего бывшего напарника. Один из лучших мужчин, кто встречался мне на пути, но у него были свои демоны. – Темно–карие глаза расфокусировались, словно детектив мысленно ушел в прошлое. – Однажды он просто исчез, и как бы я ни искал, с кем бы ни говорил… я так и не получил ответ, и это снедает меня живьем.

– Значит, вы понимаете мои чувства.

– Полностью. И для меня не важно, торговали ли ваши братья наркотиками или нет. Если они были убиты, если в этом причина их исчезновения, то я выясню, кто это сделал и удостоверюсь, чтобы справедливость восторжествовала. Вы понимаете? Если они действительно были вовлечены в подобные дела, как мы склонны считать? Тогда они были подвержены риску, вряд ли их оставили в живых. Люди, занимающиеся такими делами, низко ценят человеческую жизнь, а когда им угрожают в той или иной мере, то реакция бывает мгновенной – и крайне неприятной.

Витория накрыла рот рукой и закрыла глаза.

В этот раз даже не нужно было специально вызывать образ брата. Он явился сам, преследуя ее, словно призрак.

– Я не хочу даже думать, что им причинили боль, любым способом, – сказала она хрипло. – Особенно Рикардо. Я перед ним в неотплатном долгу.

– Я не подведу вас.

– Спасибо. – Она открыла глаза. – Значит ли это, что Марго была… ну, если здесь происходило что–то плохое… а я отказываюсь верить, что мои братья были причастны… Марго могла быть в сговоре с ними?

– Сейчас мы прорабатываем все версии.

Она положила руку на его предплечье.

– Прошу, вы сообщите мне, если что–нибудь выясните?

– Разумеется, мэм. – Он мрачно кивнул. – Даю вам слово.

Глава 37

Когда солнце начало опускаться за горизонт Колдвелла, и пробки наполнили городские улицы и выезды на шоссе, Джо Эрли сидела за своим рабочим столом в «Колдвелл Курьер Жорнал», стиснув пальцами голову, раскалывающуюся от мигрени.

Так же аккуратно прикасаешься к бомбе с ударным детонатором, оберегая ее от любых потрясений.

Головные боли мучали ее последние пару недель, и с каждым разом они становились интенсивней. Конкретно эта мигрень вывела ее на принципиально новый уровень агонии, с чувствительностью к свету, давлением в основании шеи и подступающей тошнотой – святая троица, без которой она бы обошлась с превеликой радостью.

Закрыв глаза, Джо пришла к выводу: как бы она не гордилась своей логикой, сейчас становилось очевидно, что у нее опухоль.

Или, как говорил Арнольд Шварценеггер в «Детсадовском полицейском»[81], апхуль.

Отбрасывая шутки, может, дело в перенапряжении глаз? С тех пор, как она устроилась на должность контент–редактора сайта «ККЖ», она проводила много времени перед экраном. Работая администратором в риэлтерском агентстве, она занималась составлением расписания и решением разных вопросов, однако новая должность предполагала только компьютерную работу…

– Как насчет «Мотрина»?

Когда знакомый мужской голос проник в ее уши, как нож для колки льда, она почти сказала говорящему, чтобы он выключил Паваротти[82]. Но возникло ощущение, что все же дело в ней, а не в мужчине.