Воровка (СИ)

— Не знаю. Я в это не слишком-то вникал. — Кир пожал плечами. — У нас все имперцы — кто из благородных семей, кто попроще, но чужаков и рабов нет… Может быть, это случайно получилось, — добавил он неуверенно. — Но вообще…

Осекшись, он опасливо заозирался по сторонам, будто боялся, что из-за угла сейчас выскочит надзиратель. Рисса сомневалась, что за пьяным хохотом старшаков можно было услышать хоть что-то, но паранойю Кира понимала: мало ли, а вдруг жучки? Да и вообще, она бы тоже поопаслась болтать при тех, кого едва знаешь.

— Ну?! — поторопил Ремис, чувствительно ткнув Кира в плечо. — Не томи ты! Что вообще?

Кир почему-то посмотрел на Риссу, которая сидела с отсутствующим видом и делала вид, что ей совершенно не интересно, что Кир собирается рассказать. Хотя на самом деле — было, и еще как.

— Я сначала подумал, что это страшилка такая. Знаете, вроде тех, которыми в обычных школах новеньких пугают: "того учителя лучше не доставать, он маньяк и жрет людей", "нельзя оставаться вечером в старом корпусе, там привидения", "в подвале живет чудовище, которому скармливают двоечников", такая ерунда.

— А на Коррибане могут и скормить, — замогильным голосом вставил Ремис.

— Могут, но это не так страшно. Это хотя бы по правилам. — Рисса поперхнулась молоком. Ладно бы Кир шутил, но нет: физиономия у него была убийственно серьезная. Чем дольше они общались, тем сильнее Рисса подозревала, что имперцы — не совсем люди. Человек разве такое сказанет? — Но многие поговаривают, что не всем надзирателям по душе новые правила — что надо обучать всех, в ком есть Сила, а на происхождение не смотреть. Они думают, что если дать не-имперцам и бывшим рабам власть, Империя начнет гнить изнутри и будет деградировать, пока не рухнет. По-моему, это все бред: нас же всех в Академии учат и воспитывают одинаково, — поспешно добавил Кир, глянув на лица ребят. — Но так думают очень многие, и не только ситхи. Поэтому есть негласное указание всех послушников низкого происхождения собирать в отдельные группы, где с ними будут обращаться более жестоко, чем с остальными. Отсеивать, пока не останется один или двое самых лучших, а остальные погибнут. Вашу группу у нас за глаза смертниками называют… Но я не знаю, можно ли всему этому верить. Может, это просто страшилка.

Он попытался беспечно улыбнуться. Его не поддержал даже Ремис.

— Ага, — мрачно протянула Рисса. — Байка такая. Смешная. Милли очень весело было, когда ее до полусмерти кнутом избили и бросили подыхать на солнцепеке.

Рисса резко встала. Сама не понимая, почему, она готова была взорваться от злости: невмоготу было смотреть на веселящихся старшаков, которым никто не помешал дожить до испытаний, и на правильного, красиво причесанного имперского мальчика Кира, для которого их жизнь — страшилка вроде призраков в школьном подвале.

— Я пошла уроки делать, — буркнула она мальчишкам. — Кому как, а мне под кнут и на столб не хочется.

* * *

Через полчаса Рисса сидела в пустом классе, в котором послушникам разрешалось делать домашку. Она билась над задачкой по алгебре и никак не могла понять, с какого бока к ней подступиться. Сумбурные записи в датападе делу не помогали: Рисса глядела вроде как на свой конспект, а видела набор иероглифов. С учебником — та же беда. Возможно, она могла бы во всем разобраться, если бы голову не забивали мысли о смерти. Своей, Ремиса, Милли, Иллин…

Все было ясно, как небо в пропагандистском ролике Республики, — том самом, где бравый солдат с белозубой улыбкой обещал защитить от зла всю галактику. Они не нужны Империи. Из них не собираются выращивать ситхов. Стравят, как крыс, чтобы к концу обучения остался кто-нибудь самый сильный и злой, и только этому "крысиному королю" позволят жить. Все остальные умрут — не в этом году, так в следующем, не в следующем, так через пару лет. А правильные имперские мальчики и девочки все так же будут, опасливо озираясь, шептаться о "группах смертников" и спорить, сказки это или нет.

Рисса плюнула на математику и открыла вкладку с записями по древнеситскому. Там тоже иероглифы, но их хотя бы считать не надо.

— Рисс, к тебе можно упасть?

Рисса угрюмо посмотрела на топчущегося в дверях Ремиса. Посылать его не было никаких причин, поэтому она кивнула и немного подвинулась, освобождая место за партой. Может, вместе уроки бойче пойдут. Ну, или мысли и о том, что они все умрут, в компании станут чуть менее унылыми.

— Падай, — запоздало разрешила она, когда Ремис уже плюхнулся на стул рядом с ней. — Ну, как посидели с этой мамочкиной радостью?

Ремис осуждающе посмотрел на нее.

— Зря ты так про Кира. Ничего он не маменькин сынок, нормальный парень. Просто ему в жизни больше нашего повезло, вот ты и злишься. Он со мной решил законтачить потому, что у них всю группу под себя один петух подмял, сыночек какого-то важного ситского лорда, а всех, кто не в его банде, назначил либо лузерами, либо вражинами. А Кир в шестерках под всякими уродами ходить не хочет.

— А ты, значит, хочешь, чтобы тебе морду за компанию с ним набили?