Воровская честь

Курдские лидеры не могли высказаться по данному вопросу, поскольку оба спутниковых телефона в иракском Курдистане были постоянно заняты переговорами с госдепартаментом в Вашингтоне, у которого просили содействия.

Когда Чарльзу Стритору, американскому послу в Стамбуле, позвонил глава корпункта Рейтер на Ближнем Востоке и спросил, зачем истребитель ВВС США приземлился на американской базе Силоп в Турции, а затем вернулся в Вашингтон с двумя пассажирами на борту, его превосходительство сказал своему старому другу, что не имеет понятия, о чем тот говорит. Глава корпункта считал посла честным человеком, хотя понимал, что ложь во спасение страны была частью его работы.

На самом деле, всю прошлую ночь посол провёл на ногах после того, как от госсекретаря последовал звонок с просьбой направить один из его вертолётов в район Киркука и взять там пятерых пассажиров: американца, араба и троих израильтян, которые затем должны быть доставлены на базу Силоп.

На следующее утро посол позвонил в Вашингтон и сообщил Уоррену Кристоферу, что, к сожалению, только двоим удалось перейти границу живыми: американцу по имени Скотт Брэдли и израильтянке Ханне Копек. Об остальных троих информации у него не было.

Последний вопрос госсекретаря совершенно сбил посла с толку: «Была ли у профессора Брэдли при себе тонкая картонная трубка?» Посол пожалел лишь о том, что этот же вопрос не задал ему глава корпункта Рейтер. Тогда бы он с чистой совестью ответил: «Я не имею никакого понятия, о чем вы говорите».

Скотт и Ханна проспали большую часть полёта в Америку. Когда самолёт приземлился на военной авиабазе, там их уже ждал Декстер Хатчинз. Никто из них не удивился, что на таможне не проявили интереса к парусиновой сумке Скотта. Машина ЦРУ быстро увезла их в направлении Вашингтона.

По пути в столицу Декстер предупредил, что они едут прямо в Белый дом для встречи на высшем уровне, и сообщил имена других её участников.

В приёмной западного крыла их встретил глава президентской администрации и проводил в Овальный кабинет. Встречаясь с президентом впервые, Скотт чувствовал, что ему следовало бы сбрить двухдневную щетину и сменить одежду, в которой он провёл последние трое суток.

Уоррен Кристофер встретил их у дверей Овального кабинета и представил Скотта президенту так, словно они давно уже были знакомы. Билл Клинтон поздравил Скотта с возвращением на родину и поблагодарил Ханну за ту роль, которую она сыграла в возвращении Декларации.

Скотт с удовольствием познакомился с Колдером Маршаллом и был рад видеть Мендельсона с Долларовым Биллом.

Долларовый Билл склонил голову перед Ханной.

— Теперь мне понятно, почему профессор был готов броситься на край земли, чтобы вернуть вас, — только и сказал маленький ирландец.

Как только было покончено с рукопожатиями, всем сразу захотелось увидеть Декларацию. Скотт расстегнул молнию на сумке, осторожно вынул банное полотенце и извлёк из него документ, который вручил его законному попечителю — государственному секретарю. Кристофер медленно развернул пергамент. Никто не смог скрыть своего огорчения, увидев, в каком состоянии он находится.

Госсекретарь передал документ архивисту, который в сопровождении хранителя и Долларового Билла подошёл к большому окну, выходящему на южную лужайку. Первое, что они сделали, это нашли в тексте слово «бриттанских», и архивист просиял.

Но прошло ещё несколько секунд, прежде чем Колдер Маршалл объявил их единогласное заключение.

— Это подделка, — коротко сказал он.

— Почему вы так уверены? — спросил президент.

— Mea culpa[24], — ответил Долларовый Билл, напуская глуповатый вид.

— Значит ли это, что Саддам все ещё располагает оригиналом? — недоверчиво спросил госсекретарь.

— Нет, сэр, у него осталась копия, которую привёз с собой Скотт, — сказал Долларовый Билл. — Отсюда ясно, что у него была подделка ещё до того, как Скотт произвёл подмену.

— Тогда у кого же находится оригинал? — одновременно спросили четверо других.

— У Альфонсо Марио Кавалли, смею предположить, — сказал Долларовый Билл.

— А это кто такой? — спросил, ничего не понимая, президент.

— Джентльмен, заплативший мне за то, чтобы я изготовил копию, которая в настоящее время находится в Национальном архиве и которого я снабдил ещё одной копией, которая сейчас находится у меня в руках.

— Но если слово «бриттанских» написано с двумя «т», как вы можете утверждать, что это подделка? — спросил Декстер Хатчинз.

— Потому что из пятидесяти шести подписавшихся шестерых звали Джордж. Пятеро поставили в подписи «Джо», как было принято в те времена. И только Джордж Уит из Виргинии выписал своё полное имя. На копии, изготовленной для Кавалли, я сделал ошибку, написав «Джо» в подписи конгрессмена Уита, и был вынужден добавить буквы «рдж» позднее. Хотя они дописались идеально, использованные мной чернила были чуть светлее. Простая ошибка и различимая только глазом специалиста.

— И только тогда, когда он знает, куда смотреть, — добавил Мендельсон.