Воровская честь

— Вся система, господин президент, — продолжал хранитель с энтузиазмом, — работает автоматически. При нажатии на кнопку Декларация, которая всегда демонстрируется и хранится в вертикальном положении, перемещается с этого уровня через самоблокирующиеся двери и попадает в витрину из чистой бронзы и многослойного пуленепробиваемого стекла. Ультрафиолетовые фильтрующие слои придают стеклу слегка зеленоватый оттенок. — Актёр слушал с потерянным видом, но хранитель продолжал как ни в чем не бывало. — Демонстрационный зал находится примерно в семи метрах над нами, и, поскольку механизмами можно управлять вручную, я в состоянии остановить движение в любой момент. С вашего разрешения, господин Маршалл.

Архивист кивнул, и хранитель коснулся кнопки, которая до сих пор оставалась не замеченной ни актёром, ни самим Кавалли. Пятитонные створки стали расходиться над их головами, что-то вдруг завыло, и массивная бронзовая рама, в которой находилась рукопись, начала своё каждодневное восхождение к потолку. Когда рама достигла высоты письменного стола, Мендельсон нажал другую кнопку, и завывание мгновенно прекратилось. Хранитель показал рукой на раму.

Ллойд Адамс сделал шаг вперёд и уставился на самый важный документ в истории государства.

— Теперь, памятуя о вашем личном желании, господин президент, у нас, в свою очередь, есть небольшая просьба к вам.

Актёр, не уверенный, какой должна быть его реплика, бросил вопросительный взгляд на Кавалли.

— И в чем она заключается? — спросил Кавалли, которого страшило любое изменение плана на этапе, когда операция зашла уже так далеко.

— Просто, — сказал Мендельсон, — чтобы ваши люди повернулись лицом к стене, пока мы с господином Маршаллом будем снимать внешнюю раму с Декларации.

Кавалли заколебался, понимая, что секретная служба никогда бы не допустила ситуации, в которой президент остаётся без присмотра.

— Позвольте мне облегчить вашу задачу, господин Мендельсон, — сказал Адамс. — Я первый выполню вашу просьбу.

Актёр отвернулся к стене, и за ним последовали остальные.

Во время короткой паузы, когда команда не могла видеть, что происходит у них за спинами, Кавалли услышал двенадцать щелчков и последовавшее за этим натужное дыхание двоих мужчин, не привыкших поднимать большие тяжести.

— Благодарю вас, господин президент, — проговорил Колдер Маршалл. — Надеюсь, мы не доставили вам большого неудобства.

Тринадцать злоумышленников повернулись и увидели, что внешняя рама откинута, как обложка книги.

Ллойд Адамс и стоявшие чуть позади Кавалли с Долларовым Биллом, словно притянутые магнитом, подались к оригиналу, который продолжал находиться под пристальными взорами Маршалла и хранителя. Неожиданно актёр пошатнулся, схватился за горло и рухнул на пол. Четверо агентов секретной службы мгновенно окружили Адамса, а остальные так же стремительно выдворили архивиста с хранителем в коридор, не дав им произнести ни слова. Тони пришлось признать, что режиссёр был прав — актёр явно переиграл в этом эпизоде.

Как только дверь захлопнулась, Кавалли обернулся и увидел, что Долларовый Билл уже смотрит на рукопись горящими от возбуждения глазами, а рядом с ним находится лейтенант.

— Пора приниматься за работу, Анжело, — сказал ирландец и вытянул пальцы.

Лейтенант достал из докторской сумки пару тонких резиновых перчаток и натянул их ему на руки. Долларовый Билл пошевелил пальцами, как пианист, который готовился приступить к исполнению концерта. Затем Анжело наклонился ещё раз, извлёк из сумки длинный нож с тонким лезвием и вложил его в правую руку Билла.

В ходе этих приготовлений взгляд Долларового Билла был постоянно прикован к документу. В хранилище было тихо, как в могиле, когда фальшивомонетчик наклонился над рукописью и, аккуратно поддёв ножом её правый верхний угол, слегка отодрал его. Затем он проделал то же самое с левым углом. Вернув нож Анжело, Долларовый Билл стал медленно скручивать пергамент в тонкую трубку, но так, чтобы не повредить его.

В то же самое время Анжело откинул рукоятку своего парадного клинка и держал перед собой его ножны. Кавалли шагнул к нему и медленно вытянул оттуда, где обычно помещается лезвие клинка, поддельную копию Билла. Обменявшись с Долларовым Биллом пергаментами, они стали проделывать все в обратном порядке. Пока Кавалли сантиметр за сантиметром засовывал оригинал в ножны парадного клинка, где для этого была сделана специальная полость, Долларовый Билл стал осторожно раскручивать свою подделку на заднем многослойном стекле, слегка липком от специального химического состава, который помогал пергаменту ложиться на место. Фальшивомонетчик громко втягивал в себя воздух. Сильный запах говорил его чувствительному носу о присутствии тимола. Долларовый Билл окинул копию ещё одним долгим взглядом, проверил исправление ошибки и отступил назад, с неохотой оставляя свой шедевр на попечение Национального архива с его бетонной тюрьмой.