Воровская дюжина. Сборник рассказов

— Я разместил там 43 полотна, Джон, — рассказывал Три Пальца. — Это ведь настоящий рэкет и они думают, что таким образом удержать меня в свободное время от ювелирных магазинов. У меня должно быть больше чем две красных точки.

— Ну и дела. Желаю тебе больше клиентов, — сказал Дортмундер.

— Помоги лучше делом, — ответил ему Три Пальца. — Вот почему я позвонил тебе.

«Началось», — подумал Дортмундер, — «он хочет, чтобы я купил у него картину. Никогда бы не подумал, что среди бесчисленного количества моих знакомых, найдется хотя бы один, кто предложит мне приобрести картину. Как же выпутаться из этой щекотливой ситуации?».

То, что сказал Три Пальца далее, снова застало Дортмундер врасплох:

— Ты можешь помочь… ограбь меня.

— Ха-ха.

— Нет, послушай меня, Джон, — попросил Три Пальца и, наклонившись через мраморный столик поближе к собеседнику, а это уже не было «расстояние вытянутой руки», он понизил голос и, замораживая его взглядом, продолжил:- Джон, мир, в котором мы живем — это мир иронии.

Дортмундер снова сильно удивился, как тогда, когда вчера прочитал заметку в газете. События, произошедшие сегодня, еще больше взбудоражили его.

— Да ну? — воскликнул он.

Три Пальца поднял руки на уровне своей головы — Дортмундер вздрогнул, но лишь немного — и изобразил знак «кавычки»:

— Все условно, — сказал он. — Нужно сделать лишь шаг назад и трезво оценить ситуацию.

— Угу, — согласился Дортмундер.

— Итак, сейчас у меня есть несколько публикаций, — продолжил Три Пальца, — но этого мало. Бывший заключенный теперь артист и в этом есть определенного рода ирония, интерес публики. Однако ситуация такова, что теперь многие вызывают ироническую заинтересованность толпы, очень многие вырываются вперед, обладают преимуществом. Я должен обратить внимание на себя и еще более парадоксально, чем ранее. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Конечно, — солгал Дортмундер.

— Так вот, представь себе, что бывшего преступника ограбили? В картинной галерее совершена кража со взломом, ты понимаешь?

— Не совсем, — признался наконец-то Дортмундер.

— Но новость об ограблении не попадет в газеты, — заметил Три Пальца. — Взлом — это не новость, заслуживающая внимания, это очередной факт, случай из жизни, как, например, незначительно ДТП.

— Естественно.

— Но стоит лишь внести каплю иронии… — голос художника прозвучал низко и страстно, — и случай сразу же заинтересует прессу и телевидение. Я смогу попасть на ток-шоу. Публике безразлична мелкая кража со взломом. Представь себе такую новость: бывший заключенный, по воле судьбы ставший художником, ограблен. Его прежняя жизнь вернулась, чтобы укусить того за задницу. То, что ранее помогало ему выжить, теперь же ударило его по лицу. Вот в этом самый сок, настоящая ирония. А я смогу изобразить застенчивую полуулыбку и сказать: «Ну и дела, Опра(ведущий популярного ток-шоу), забавно, но вот таким образом я плачу за грехи прошлой жизни». И у меня будет 43 красных точки на стене, ты улавливаешь ход моих мыслей?

— Может быть, — произнес Дортмундер, но согласиться с такой идеей было сложно. Известность, огласка были для него, что огонь для Пугала из страны Оз. В интересе публики он ну никак не видел позитивных сторон. Но, если этого желал Три Пальца, который перевернул свою жизнь с ног на голову, который превратился из держащегося в тени в публичную персону, тогда без проблем. В любом случае оставался еще один нерешенный вопрос и Дортмундер его озвучил:

— Что я буду иметь с этого?

Три Пальца удивился:

— Деньги от страховки, — произнес он.

— То есть, ты ее получишь и поделишься со мной?

— Нет, нет, изящное ограбление требует иных методов, — и Три Пальца опустил руку в карман своего пиджака — Джон снова вздрогнул, но лишь немного — и вынул визитку. Мягко бросив ее на мраморный столик, он добавил:- Это представитель страховой компании галереи. Вот как все должно выглядеть: ты входишь внутрь, ты берешь столько, сколько сможешь унести — оставь только красные точки, это все, о чем я тебя прошу — затем ты позвонишь агенту и назовешь цену на украденные произведения. Где-то в среднем, наверное, 10–25 %.

— А потом я туда вернусь, прихватив картины с собой, — засомневался Дортмундер, — и никто не арестует меня.

— Ты не пойдешь в галерею еще раз, — возразил Три Пальца. — Давай, Джон, соберись, ты ведь профессионал, поэтому я и позвонил тебе. Это работает по такой же схеме, что и похищение. Ты должен догадаться. В интересах страховой компании заплатить тебе, иначе они будут обязаны выплатить галерее просто колоссальную сумму.

— И в чем подвох?

— Ни в чем, Джон, — ответил Три Пальца. — Деньги все твои. Не волнуйся, я оставляю их тебе. Ты грабишь галерею на следующей неделе, а я получаю «чернило». Поверь мне, там, где я нахожусь сейчас, слава и известность в прессе ценятся гораздо больше денег.

— Тогда ты живешь в смехотворном мире, — посочувствовал ему Дортмундер.

— Он намного лучше того, где я пребывал ранее, Джон, — заметил Три Пальца.