Воровская корона

— Предельно! — отчеканил Сарычев. — В общем, мы так и делаем. Засылаем в банды жиганов и уркачей своих людей. В этом плане у нас имеются сдвиги: несколько дней назад налетчики одной из банд пристрелили своего главаря Захара Большого во время дележа награбленного. Он постоянно утаивал от них б о льшую часть драгоценностей. Мы охотились за ним не один месяц, и все безуспешно. И вот таков его конец. Наша работа проходила бы более успешно, если бы у них были общие места встреч: рестораны, блатхаты, майданы. Но уркачи с жиганами пересекаются нечасто, только в силу особой необходимости. У каждой группы имеются какие-то свои излюбленные места.

— А что вы можете мне рассказать о побоище в ресторане «Париж»?

Игнат Сарычев едва заметно улыбнулся. Дзержинский опять попал в точку. Материал он знал досконально. Дело в том, что ресторан «Париж» был едва ли не единственным местом в городе, где могли встретиться жиганы и уркачи. На этой территории они придерживались строгого нейтралитета. Место стоило того: кроме отличной кухни, здесь можно было послушать цыган, а если понравилась дама, то для ближайшего с ней знакомства предоставлялись роскошные номера. Но два дня назад в банкетном зале произошла серьезная резня между блатными. В драке было убито четыре человека. Кроме того, был разграблен буфет. Заведение понесло значительные убытки.

Правда, финансовый вопрос был практически решен уже на следующий день. Уркачи и жиганы, не сговариваясь, принесли хозяину ресторана деньги на ремонт. Так что в конце концов он внакладе не остался. Только вот убитых уже не воскресить.

Здесь тоже ничего не попишешь, путь их был предопределен.

— Имела место поножовщина между урками и жиганами, — ответил Игнат Сарычев. — В драке убито четыре человека.

— А вот и неверно, Игнат Трофимович, — мягко укорил Дзержинский. — Было убито пять человек. Пятый, жиган, умер в больнице.

— Я этого не знал, Феликс Эдмундович, — несколько растерянно сказал Сарычев.

— А надо бы знать, — интонации прозвучали жестче обыкновенного. — В этом заключается ваша работа. Или, может, я не прав?

Сарычев проглотил горький ком:

— Именно так, Феликс Эдмундович.

— Тогда идите работать.

* * *

Кирьян посмотрел на часы — ровно полночь. Улицы обезлюдели. Оно и понятно, время-то неспокойное, выйдешь в неурочный час — без головы останешься. А потому редкие прохожие старались держаться друг от друга подальше и при сближении торопились перейти на другую сторону, а то и вовсе сворачивали за угол. «Не могут навести порядок большевики. Того и гляди, самого продырявят», — невесело хмыкнул жиган.

Спрятавшись за толстый ствол клена, он стоял на углу Сухаревского переулка. Человек, которого он ожидал, должен был выйти из соседнего переулка и пройти метров двадцать под уличными фонарями. Абсолютно не защищенный, он будет представлять собой идеальную мишень.

— Вот ты и попался! — услышал Кирьян за спиной.

— Тьфу ты! — сплюнул жиган. — Ведь на пулю же нарывался. Я ведь мог и пальнуть! Я в последнее время очень нервный стал. Довели!

Человек в кожаной куртке усмехнулся:

— Мог бы не говорить. Кому знать, как не мне. Ты сильно погорячился со своей стрельбой по постовым…

— Я по-другому не умею! — оборвал его Кирьян.

— Ты послушай… Ведь после твоих похождений вся уголовка и Чека на ушах стоят. Тебя ищут по всей…

— Ты меня вызвал для того, чтобы мозги мне втирать? — нахмурился Курахин. — Дело говори!

— Хм… А ты нетерпелив. Ладно, я узнал о том, что все твои малины засвечены. Не представляю, от кого, но они знают, что ты любишь посидеть в пивной в Карманицком переулке. Там засада. Будь осторожен. И вообще, я советую тебе присмотреться к своему ближайшему окружению.

— Разберусь, — хмуро пообещал Кирьян. — Я вот что у тебя хочу спросить.

— Спрашивай, — качнул головой человек в кожаной куртке.

— Я же не раз был у тебя в руках… Ты бы мог на мне карьеру сделать. Повышение бы получил, а сам вдруг помогать начал. С чего бы это?

— У меня на это есть свои причины.

— Ну да ладно, чего там, в душу лезть!.. Только не советую меня за фраера держать. Дорого обойдется! А то я ваших знаю. Сколько их перестрелял…

Человек в кожаной куртке невесело усмехнулся:

— Ошибаешься! Ты не в моих стрелял, а в чужих. Мои-то все уже давно по заграницам разбежались. А ведь ты мне не доверяешь, — в его голосе прозвучал откровенный укор.

— Верно, не доверяю. Да и ты мне тоже не очень-то веришь.

— Есть такое дело. Вот сейчас пойду и буду думать, а не пальнешь ли ты мне в затылок, — откровенно признался собеседник Кирьяна.

Кирьян усмехнулся:

— Не дрейфь! Не пальну.

— Тогда до встречи.

Кивнув на прощание, человек в кожаной куртке, повернувшись, направился к освещенному перекрестку, подставляя собеседнику незащищенную спину.

Рука Кирьяна невольно сползла к карману, в котором прятался наган. С минуту он боролся с искушением, а потом скрестил руки на груди. Когда его собеседник скрылся в ближайшем переулке, он коротко свистнул, к нему тут же подбежал худенький беспризорник:

— Вот что, Сявка, ты этого фраера запомнил?

— А то! — важно протянул шкет.