Воровская правда

Такого предложения Лука не ожидал. Аж дух захватило! Сидеть на Камчатке означало попасть в высший воровской совет тюрьмы, от воли которого зависела не только судьба осужденных, но отчасти и благополучие начальника исправительного учреждения. Кроме того, ни для кого не было секретом, что на стол авторитетам жратву таскают прямо с базара. Достаточно у них и бухла. Подумав о водке, Лука мечтательно проглотил слюну.

— Вас же пятеро в камере, так это что… шестым?

— Ты вместо Фили будешь, его переводят в «Матросскую Тишину». Следаки на него что-то крупное откопали, скорее всего срок добавят.

Небо, голубое еще минуту назад, стало беспросветно серым. Заморосил дождь. Мелкий, частый. Он был таким же противным, как осенняя простуда.

Петряк остановился, поднял воротник и недовольно проворчал:

— Прорвало. Теперь до самой зимы такая сырость будет. Я вот что у тебя хотел спросить, Лука, неужели это правда, что ты замочил Керосина?

Петряк был из тех настырных людей, что способны расколоть даже мертвеца.

Лука немного помолчал, а потом тихо признался:

— Правда, Петряк.

Тот улыбнулся, сверкнув золотыми коронками, и отвечал дружески:

— А ты молоток, Лука. Хотя чего не сделаешь, когда припрет по-настоящему.

И Лука по хитроватой физиономии Петряка догадался, что от него невозможно утаить ни один тюремный секрет. СИЗО для вора такой же родной дом, как для медведя дремучий лес.

— Вот здесь как раз и приперло.

— Эй, начальник, в камеру хочу! Или ты меня простудить решил? Так не рассчитывай, раньше положенного срока все равно не сдохну, — заорал Петряк в зарешеченное небо, где по толстым прутьям вышагивал с автоматом в руках плотный сержант. У охранника заканчивался второй год службы, и он видел себя уже на мягком душистом сеновале в компании самых симпатичных сельских девчат.

— Чего орешь?! — зло крикнул сержант. — Не посмотрю, что ты авторитет, могу и прикладом между лопаток хряснуть.

Самым замечательным в его службе было то, что практически любой его поступок оставался безнаказанным: можно было не только смазать по роже зэка, который ему чем-то не понравился, но и натравить злобного пса на любого осужденного. И даже если кто-то из них затаил черную обиду, то можно было не расстраиваться по этому поводу — каждый отслуживший солдат мгновенно растворялся в бескрайних просторах России, и найти его было невозможно.

— В камеру бы его ко мне, — вполголоса огрызнулся Петряк, — я бы научил его дышать почаще.

Глава 20 РАЗГОВОР ПАХАНОВ

Орех явился в карантинный барак в сопровождении четырех «гладиаторов», на лицах которых отражалась решимость и готовность к действиям. Они напоминали свирепых бультерьеров, способных разорвать на части всякого, на кого укажет царственный перст их повелителя. Для них не существовало никаких авторитетов, кроме Мишки Орешина, а о Варяге они наслышаны не были.

Локалка охранялась солдатами из спецподразделения ФСБ, и своим внезапным появлением Орех давал понять, что его слово в колонии значит куда больше, чем авторитет пришлого смотрящего.

Зэки при появлении Ореха поспешно расступились. Всем еще был памятен случай, произошедший две недели назад: смотрящий колонии повелел опустить двух мужиков за то, что те посмели разговаривать с ним в пренебрежительном тоне. Сначала он влепил каждому из них по оплеухе, а потом отдал в пользование своим быкам.

Орех ступал по бараку уверенно, прекрасно зная, в какой стороне находится биндюга Варяга. У самой каморки он остановился — двое блатных встали на его пути и хмуро поинтересовались:

— Почему ты не здороваешься, Орех? В чужую хату вошел, а пидорку с головы не сбрасываешь?

— Уж не в кумовья ли вы играете, чтобы перед вами шапку ломать? — злобно пробасил смотрящий. — Где Варяг?

Вор скосил глаза в сторону — за разговором напряженно наблюдали остальные блатные. Тут Орех понял свою ошибку — глупо было являться в карантинный барак в сопровождении всего лишь четырех бойцов. Сейчас он был совершенно беззащитным. При желании блатные могли исколоть его гвардию перьями в первую же минуту ссоры.

Дверь биндюги неожиданно распахнулась, и в узком проеме показался Варяг. С минуту он внимательным и цепким взглядом изучал смотрящего и его свиту, а потом, улыбнувшись, широким жестом радушного хозяина пригласил гостя к себе:

— Проходи, Миша, а я ведь тебя ждал!

Блатные отступили на шаг, и Орех уверенно прошел вовнутрь.

Подобные встречи с глазу на глаз были правилом среди законных. Эти беседы очень смахивали на переговоры политических лидеров, когда даже ближайшее окружение не должно знать, о чем они там толкуют.