Воровские истории города С

…«Мать, когда ты бросишь пить, когда мы заживем, как все нормальные люди? Мне надоело жить как нищенке, просыпаться среди этого бардака, где вечно пахнет перегаром и ссаньем… Сделай что хочешь, только не пей. Ты не представляешь, как мне трудно с тобой. Если ты меня еще любишь, давай жить как все, как все нормальные люди!..» Такие или похожие слова не раз произносила дочь Раисы, пытаясь вернуть добрую, веселую свою маму к нормальной жизни. Но пути назад у Зеленковой уже не было. Легкая, безнаказанная нажива и зеленый змий привели ее к естественному концу. Свершился Божий суд, опередив беспомощный земной: «Птроича» Раиса пережила всего на год. Сколько-то стариков были наконец упасены от ее назойливой, убийственной «опеки», дочь — от позора, получив тихую могилку вместо вечно пьяной, опустившейся матери… Вере этот крест предстояло еще нести.

Не думаю, что «Птроич» и Раиса в мире ином вновь встретятся за «чекушкой» — скорее всего, они друг друга не отыщут. Но знаю точно, что в этом мире кто-то ежедневно продолжает идти за ними — упорно, след в след…

Как заработать any money [1]

Наконец Нина согласилась принять приглашение Николая Петровича, который неотвязно предлагал ей как-нибудь посетить его холостяцкую квартиру. С Николаем Петровичем Нина познакомилась недавно, и виделись они редко, но Николай Петрович, что называется, втюрился в Нину с первого своего холостяцкого взгляда, и это было заметно. Чтобы положить конец домогательствам (Николай Петрович ей был вовсе не симпатичен, но чувствовалось, что не отвяжется), теплым августовским днем Нина пришла по указанному адресу.

— Ах, Нина Павловна, дорогая, проходите! — хозяин необычайно оживился и сразу провел даму за стол, составленный из двух табуреток. Он был украшен бутылкой слабого сладкого напитка «Дары осени» и еще чем-то, накрытым тарелкой. Николай Петрович торжественно снял тарелку: под ней оказалась еще одна, на донышке которой уместился нарезанный кружочками зеленый огурец. Это было так трогательно, что в глазах Нины невольно блеснули слезы…

Николай Петрович, она знала, был нестарым пенсионером, из-за какой-то инвалидности, хотя руки-ноги у него как будто были на месте. Он оказался очень бедным, но галантным кавалером: наливал даме в рюмку и развлекал ее светским разговором о книгах, которых у Николая Петровича была целая полка, о Боге… Прихлебывая вино и покусывая огуречный кружочек, Нина потихоньку выведала, какой такой инвалид Николай Петрович. Оказалось — дистрофик. И действительно, изящность фигуры Николая Петровича граничила с истощенностью. Нине совсем стало жалко незадачливого кавалера, но не настолько, чтобы потерять голову.

Тем не менее липкая водица вскоре была ими выпита, огурец уничтожен, должное визиту отдано, и Нина засобиралась домой.

Николай Петрович вызвался ее проводить.

Дружно они покатили в автобусе на другой конец города, потом, слегка хмельные, зашли к Нине и добавили — за знакомство — по стакану портвейна. Потом Нине, заметившей неравнодушие партнера к выпивке, захотелось угостить Николая Петровича пивом, и она, вытащив из тайника последнюю драгоценную сотенную, повела его к ближайшему киоску. Николай Петрович, предвкушая «продолжение банкета», с достоинством сопровождал ее.

Пока Нина Павловна и ее худощавый кавалер брали в киоске пиво, за ними с расстояния двух шагов наблюдал антипод Николая Петровича — приземистый крепыш, несмотря на выпитые пол-литра «шила», еще довольно крепко стоявший на ногах. Оценив Нину и запав на нее, как бык на красную тряпку, он подошел и, крепко взяв ее за руку, предложил пойти к нему в гости — послушать «отличные записи». После «Даров осени» и портвейна Нина была в прекрасном расположении духа, компания бы сейчас никому не помешала, а «мужичок с ноготок» выглядел вполне безобидно, — поэтому, выяснив, где он живет, Нина дала согласие. Мужичок прикупил еще пивка и, все трое, они отправились к нему «на хату». По дороге у нового знакомого возник вопрос: «А зачем нам этот козел?» Но простодушная Нина, как ей показалось, все поставила на место, объяснив, что они с Николаем Петровичем «вместе» и компанию разрушать не следует.

Пройдя квартал, они повернули во двор — путь до «хаты» Никиты, как он представился, оказался неблизким. По дороге Никита клеил к даме, безудержно хвастаясь своими знакомствами в ФСБ и бывшей службой в спецназе. Дама, которая осторожно несла в своей сумке две бутылки пива, отстранялась как могла, но, видимо, недостаточно. Николай Петрович, шедший впереди, начал с подозрением оглядываться и, когда в очередной раз прозвучал вопрос про «козла», развернулся и, с каким-то даже подскоком, врезал «спецназовцу» прямо в бороду. Нина не успела даже охнуть, как мужики сцепились, но, под ее напором, разошлись, не причинив друг другу вреда. «Да вы что? Очумели? — вопрошала их дама, встав между ними и пошире расставив руки. — Мы же собрались посидеть, музыку послушать, чего ж вы?» Мужчины, казалось, одумались и мирно продолжили путь.