Воровской излом

Внезапно на панели рации, которую держал в руках хохол, замигала лампочка вызова. Бандит вопросительно глянул на Эйхмана.

– Так-так, – тот поджал губы, – что ж, давайте попробуем. Ответьте им, Александр Александрович.

Хохол поднес к губам Меркульева микрофон и нажал кнопку приема.

– Сан Саныч! Что там происходит? Ответьте! – раздался голос Мальцева.

– Кх-м, – прокашлялся Меркульев, – пока нормально, разговариваем…

– Преступники выходят на связь? Начальство прибыло – требуют установить контакт!

Подполковник посмотрел на Эйхмана. Тот в задумчивости потирал подбородок. Решался.

– Передайте – будет контакт, но… несколько позже.

Дождавшись конца сеанса, Эйхман задумчиво посмотрел на Меркульева и повернулся к своему помощнику:

– Петро, пора! Починай з богом!

Глава 4

Связанные руки дико занемели, но не это сейчас занимало Меркульева – события неожиданно начали быстро развиваться.

Петро протопал за спиной подполковника. Послышался женский визг. Следом за ним звук удара и вопль:

– Кусаэться, сука!

Громко закричали остальные заложники, в общем крике потонуло хрипение рации, которую Эйхман прихватил с собой.

Оставленный в одиночестве Меркульев заерзал на стуле, пытаясь развернуться. Это ему почти удалось, но в какой-то момент ножка стула зацепилась за валявшуюся на полу ткань, и он грохнулся набок.

Но даже в этом положении подполковник понял, что происходит. Бандиты выставили заложников по одному лицом к окну, вдоль всей рукотворной баррикады. Возле каждого из них встал бандит с оружием.

Полная женщина в белом халате, которая, по-видимому, только что сопротивлялась, потеряла сознание. Сердитый хохол одной рукой дотащил ее до груды мебели и прислонил к стоящему на боку столу. По его щеке тянулся кровавый след от ногтей.

Заложники кричали и сопротивлялись, но, подгоняемые сильными ударами, быстро успокоились.

Наступила тишина, прерываемая всхлипами стоящей на ногах женщины. Волосы ее растрепались и русой волной закрывали лицо – азиат крепко держал ее за локоть, не давая осесть на пол.

Меркульев внутренне ахнул. Боже мой, что они делают? Вместо переговоров провоцируют милицию на атаку.

Он еще поерзал, разворачивая стул, пока в поле его зрения не попал Эйхман.

Главарь сидел на стуле возле раздаточной линии, огражденной никелированными поручнями. Он опустил микрофон рации и довольно оглядел зал. Над его головой висел плакат с глубокомысленной надписью – «Здоровое питание – залог здоровья!». Множество плакатов поменьше с подобными жизнеутверждающими лозунгами украшали открытые стены столовой – с пропагандой в этом заведении было все в порядке. Как и с противопожарной безопасностью – красные баллоны огнетушителей в деревянных кадках стояли по углам помещения.

Эйхман тем временем отложил рацию, встал и потянулся всем телом. Он был удивительно спокоен, этот странный человек, и явно наслаждался самоубийственной игрой.

– Вот, Александр Александрович! – крикнул он через зал. – Все готово для последнего акта! Актеры на местах, мизансцена выстроена, музыка есть – ждем зрителей!

Он бросил рацию на пол и сильно ударил по ней ногой. Надежная машинка выдержала – стальной корпус под кожаным чехлом не так-то легко сломать. Эйхман пожал плечами, поднял рацию за провод и просто швырнул себе за спину, в глубину кухни.

Он подошел к лежащему на боку Меркульеву, наклонился и заглянул ему в глаза.

– Итак, Александр Александрович, тут и конец нашему недолгому общению. Мне пора уходить, а вам, – он, не выпрямляясь, огляделся, – а вам я желаю осознать, насколько тщетна человеческая жизнь…

Он похлопал Меркульева по плечу и распрямился:

– Петро, нам пора!

– Зараз, начальник!

Хохол потрепал по щеке лежащую женщину и, убедившись в ее беспамятстве, шагнул к Эйхману. После паузы вытер полой куртки приклад обреза и кинул его в руки одного из бандитов.

В тишине, наполненной какой-то странной, но явно ощущаемой многозначительностью, громила прошел вдоль окна, вкладывая в руки бандитов по стеклянному шприцу, наполненному мутной жидкостью.

Эйхман поднял руку и торжественно махнул:

– Пора, братья!

Мужчины, в том числе и коренастый азиат, по очереди, ловко и умеючи, вкололи содержимое шприцов себе в сгиб локтя.

Эйхман и хохол оглядели помещение, попеременно останавливая взгляд на каждом подельнике.

– Как я обещал, братья, ваши родные будут обеспечены до конца жизни! – крикнул он. – Наш путь закончится в раю!

«Твою мать!»

Меркульев до крови прикусил губу. Это же надо было угодить в такую кашу! Он, простой милиционер, ловит жуликов и воров! А тут – какое-то странное наркоманское общество.

Теперь стали понятны спокойствие и даже некоторая отрешенность Эйхмана – ему не нужен был выкуп, он преследовал свои, одному ему известные планы и задачи.

А все остальные в этой комнате – жертвы. Сакральные агнцы на плахе этого зла…

Эйхман и хохол двинулись к дальней стене, откинули брезент на полу и начали копошиться в лежащих под ним вещах. Меркульев отвлекся на ноги подошедшего к нему мужчины и не успел заметить трансформацию бандитов.