Воровской ход

И Куприян платит. Правда, не так жирно, как хотелось бы. Всего десять процентов со всех своих наваров завозит, и приходится соглашаться, а о законной половине – только мечтать. Куприян хозяин положения, и Каучук ничего не может с ним поделать. Впрочем, он всем доволен. Десять процентов со всей бандитской добычи – это более чем серьезные деньги. И еще воровские общины отстегивают. Каучук следит за этим строго, для этого у него есть мобильник, а если вдруг очень нужно, он может съехать с тюрьмы на денек-другой.

А Куприян, в свою очередь, имел доступ к нему в камеру. Мог вот так просто зайти на тюрьму, перетереть с «кумом» и в его сопровождении зайти в воровскую хату.

И сегодня он здесь. Каучук недовольно глянул на мобильный телефон, лежавший на столе, – лучше бы Куприян позвонил ему, но, видно, у него важный к нему разговор.

– Я тут решил до пятнадцати копеек воровскую долю поднять, – сказал он с глубоко спрятанной насмешкой.

Да, Куприян согласен с тем, что Каучук очень серьезная личность, но при этом он ставил себя выше – потому что за ним деньги, и ему решать, сколько и куда отстегивать. И этим решением он мог запросто купить самого Каучука. Мог, поэтому и притаилась в складках его губ едкая насмешка.

– И чего ты хочешь? – Каучук не сомневался в том, что взамен ему придется пойти на какие-то уступки.

– Воровскую корону! – пристально глядя на него, сказал Куприян.

– Всего-то? – мрачно усмехнулся Каучук.

Слишком опасный обмен предлагал ему Куприян. С короной вопрос, в принципе, решить не так уж и сложно. Он мог найти людей, которые подпишутся за Куприяна, и свое собственное слово весило немало. Время нынче такое, что «апельсинами» никого не удивишь, одним вором-скороспелкой больше, другим меньше… Но при этом Куприян мог сильно облажаться под обретенной короной, и пятно позора тогда ляжет на Каучука. Кроме того, с воровским титулом Куприян мог забить на него самого, создать свой воровской «общак» и переключить на него все выплаты со своих доходов. У разбитого корыта Каучук не окажется, есть и другие источники наполнения, но налито в корыто будет мало-мало…

– А что не так? В зоне я был, воры меня знают, уважают. Живу по законам, на «общак» засылаю.

– На «общак» половину засылать надо, – покачал головой Каучук.

– Ты, Виталий Михайлович, эти фантазии брось. Никто и нигде половину на «общак» не засылает, максимум «десятина», а в минимуме – выкладывают с прибором. Но мы же с тобой воры, мы понимаем, что так нельзя…

– А разве ты вор?

– Ну, не бандит же… – скривил губы Куприян. – Если я по воровским законам живу, кто я?

– Ты сам своими бригадами рулишь. Это раз. Бизнес у тебя свой. Это два. Дальше перечислять?

– И что? Покажи мне правильных воров, которые без греха?

– В зоне ты бойцом был. Это уровень, но не положение. На положении ты не стоял, даже за бараком не смотрел.

– Какой барак?! – возмутился Куприян. – За мной весь город!

– Это не то… За Егорычем, например, вся зона, там у него все строго по молитве. И то ни о какой короне разговора нет.

– Я не понял, ты с кем меня равняешь? – вздыбился Куприян. – Кто такой Егорыч? А кто такой я!

– Егорыч на положении. Зона за ним, крепко за ним. Но ему еще рано в закон, и он это понимает.

Честно говоря, не думал Каучук, что Егорыч сможет взять под себя зону в Камушках, хотел избавиться от него, поэтому и сбагрил на сторону. А пацан выдюжил, поставил на понятия отъявленных беспредельщиков, объявил воровскую власть. Непросто ему пришлось, много подводных камней было на его пути, зато сейчас, после четырех лет становления, все у него на мази. Власть крепкая, и зэки не голодают. В прошлом году «хозяин» попытался пайку заключенным урезать, так Егорыч зону разморозил. До реального бунта дело не дошло – начальник лагеря вовремя включил задний ход, но зона на дыбах стояла… Большое дело сделал Егор, он сейчас реально в авторитете, но за корону и разговора нет.

– Егорыч, Егорыч… А ведь он мой враг… – в гнетущем раздумье проговорил Куприян. – А Леон был его другом.

– Что было, то было.

– Да нет, все еще впереди! Сколько ему мотать осталось?

– Год.

– Это если по звонку?

– А он только по звонку и может…

– Да ладно тебе, Виталий Михайлович. Все течет, все меняется. Никто не предъявит ему, если он «по условке» выйдет.

– Предъявят. Когда разговор о короне зайдет.

– А ему это нужно?

– Нужно, – уверенно сказал Каучук.

Егорыч сделал свой выбор и твердым шагом шел к своей цели. Медленно шел, но верно.

– Молодой он еще, рано ему в закон. А мне в самый раз. Может, мне на положение встать, а? Оформлюсь на полгода в Камушки, ты, Виталий Михайлович, сделаешь прогон на мое положение…

– А как же Егорыч? – нахмурился Каучук.

– А с Егорычем я решу. Ты не забывай, он мне враг, и я не хочу, чтобы он мне за Леона предъявил. С Егорычем, считай, решили. Ты скажи, вставать мне на положение или нет? – с кривой усмешкой спросил Куприян.

Каучук немигающе смотрел на него. Он понимал, что Каучук не отступится от своего и все сделает по-своему…