Воровской общак

Гончара разбудил бой настенных часов. Не раскрывая глаз, он насчитал шесть ударов. Открыл глаза и посмотрел на часы: они показывали семь часов. Один удар боя часов он прослушал. Довольный крепким сном, Гончар подумал: «Сейчас хоть и вечер, но ехать к Шумакову на работу за своей сберкнижкой рановато. Поеду к нему за ней часов в одиннадцать вечера. Чем мне до того времени полезным заняться? — задал он себе не очень трудную задачу. — Поеду в морг, узнаю, там ли еще лежит Мексиканец или его уже забрали родственники. Если они его забрали домой, придется нанести визит вежливости. Я должен буду там показать себя жертвой чьей-то подлости. Придется на похороны его жене подкинуть лимон бабок, чтобы показать, что Мексиканец был для меня не чужим человеком. — Подумав, он изменил свое первоначальное решение: — Лимон, пожалуй, будет для нее слишком жирным куском. Пол-лимона от меня вполне хватит».

Приехав в больницу на своем «Москвиче», Гончар от сторожа морга узнал, что Мексиканца в пять часов вечера, после судебно-медицинской экспертизы, родственники в гробу забрали домой.

Предстоящее посещение дома Мексиканца ему было неприятно. Он много лет знал погибшего, неоднократно гулял с ним в разных компаниях. Мексиканец был здоровым, веселым, гораздым на разные шутки и выдумки человеком. Глядя на него, можно было с уверенностью утверждать, что в ближайшие пятьдесят лет смерть от какой-то болезни ему не угрожала. И вот так по-глупому здоровяк погиб. Такой неожиданный поворот в судьбе Мексиканца пугал Гончара.

«С Мексиканцем менты явно перестарались. Его можно было бы при задержании и не убивать. А мне надо закругляться и кончать жить двойной жизнью. Ведь если братва узнает о моей подлянке, то я не надолго переживу Мексиканца. Вот получу свои бабки у мента, тогда у меня появится возможность не пахать ни на тех, ни на других. Стану жить в свое удовольствие. Но меня не пожелают отпустить от себя ни менты, ни Гура, — удивил он себя неожиданными препятствиями. — Придется какую-нибудь подлянку совершить года на два-три, чтобы выйти из-под их влияния. Так и поступим. Пока я буду париться у «хозяина», на моем счету вклад в несколько раз увеличится», — довольно подумал он, останавливая свой автомобиль у дома Мексиканца.

В доме Мексиканца он увидел многих своих знакомых из группировки Савелия. Одни из них, как и он, только пришли с визитом вежливости, другие уже уходили. У Гончара мелькнула мысль профессионального «глухаря»: «Если бы менты были поумнее, то они засняли бы на видеокамеру всех приходящих и уходящих из дома Мексиканца парней. Тем самым они смогли бы если не всех, то большую часть группировки Савелия взять себе на учет».

Безусловно, его мысль была не новой, и оперработники милиции часто пользуются известным ему приемом. Своим таким рассуждением Гончар хотел перед самим собой показаться умником.

Гончар во исполнение своего намерения передал жене Мексиканца пол-лимона бабок. Его внимание и материальная помощь Валентине, жене Мексиканца, не остались незамеченными присутствующими. Они молча и по достоинству оценили его жест.

Пробыв в доме Мексиканца около часа, Гончар посчитал формальную часть визита выполненной. Простившись с Валентиной и друзьями до следующего дня, Гончар покинул дом Мексиканца.

Чтобы не скучно было вести наблюдение за Гончаром, Копченый взял к себе в напарники Химика, получившего такую кличку от друзей за то, что, будучи условно освобожден из мест лишения свободы, работал на стройке народного хозяйства. Таких зеков друзья шутя называют химиками.

Сначала они с интересом взялись «водить» Гончара по городу. Не общаясь с ним, они понимали все предпринимаемые им шаги. Было понятно, зачем Гончар заезжал в больницу, зачем он явился домой к Мексиканцу, почему около двух часов задержался в доме своей шмары, известной им под кличкой Пончик.

В силу такой понятности интерес к слежке стал пропадать. Видя на расстоянии «Москвич» Гончара, стоявший у дома Пончика, Химик, вздохнув, признался другу:

— Копченый! Честно говоря, мне наша работенка начинает надоедать.

— Хочешь сказать, что мне она по душе? — тоже недовольно вздохнув, произнес Копченый. — Но если Савелий потребовал ее провернуть, то нам с тобой ловить ничего не приходится и мы должны пасти Гончара.

— И сколько дней придется вот так прозябать?

— Не знаю.

— Чего мы ловим и чего ждем? Может быть, мы ждем того результата, когда Пончик покрасит его болт в маковый цвет, — хохотнул Химик, не нуждаясь в ответе Копченого. Закурив сигарету от прикуривателя, он стал дальше развивать свою мысль: — В следующее дежурство нам придется прихватить с собой шмар. Все веселее с ними время коротать…

— Ты посмотри, кажется, Гончар появился, — прервав рассуждения Химика, довольно произнес Копченый, понимая, что время бездействия кончилось.

— Интересно, куда он теперь поведет нас?

— Когда туда приедем, тогда и узнаем, — заводя машину и следуя за габаритными огнями «Москвича», буркнул Копченый.