Воровской общак

Тем временем Малышев продолжал дальше терпеливо развивать свою мысль:　

— Ты, Николай, себя считаешь умником или дураком?　

— Может, я к умникам не отношусь, но дураком себя не считаю.　

— Скажем так: ты не совсем дурак. А раз так, то пораскинь своими не совсем умными мозгами, когда я начну делиться с тобой кое-какими своими секретами. Только слушай внимательно. Когда вы, убив супругов Мироненко, ограбив их, уехали в Новочеркасск…　

— Никого я не убивал, — перебив Малышева, недовольно заявил Баранов.　

— Николай, сделай милость, не перебивай, а только слушай. Ты же не подписываешь протокол допроса, в котором признаешь себя виновным в убийстве Мироненко, а только слушаешь меня. Так вот, когда ваша троица, угрохав Мироненко и ограбив их, решила рвануть сюда, то вы кому-нибудь из местных жителей говорили, куда едете?..　

По застывшим на себе глазам Баранова Малышев видел: тот, слушая его, переваривал в себе полученную информацию. Но он не говорил даже таких коротких слов, как «да» или «нет», а без них должного контакта у Малышева с Барановым не было. Однако приходилось довольствоваться тем, что есть.　

— Я точно знаю, что вы такой информацией не делились ни с кем. Вы же не совсем дураки. А раз так, то ответь мне на такой простой вопрос: «Почему я со своей группой приехал сюда и без каких-либо хлопот нашел вас и задержал? Кто мне в этом помог?»　

— Не знаю.

— А все же подумай, кто вас мог заложить и заложил? Если не ты и не Эрболат, то кто же третий? Что его заставило именно так поступить?　

— Я не верю, Григорий Викторович, чтобы он мог так подло поступить, — вырвалось у Баранова.　

«Слава Богу, лед тронулся», — довольно подумал Малышев, внешне не выдавая своего удовлетворения тем, что Баранов наконец-то заговорил.　

— Тогда скажи мне: если не он, то кто вас заложил?　

— Не знаю.　

— Еще не жил, а больше трех-четырех месяцев тебе жить не придется, — сочувственно заметил Малышев.　

— Почему? — удивился Баранов.　

— Доживешь до суда. Судья приговорит тебя к расстрелу. Вот и весь срок твоей жизни.　

— Тогда какой мне интерес откровенно с вами говорить, если меня так и так расстреляют?　

— При чистосердечном признании, которое суд учтет, тебя могут не к расстрелу приговорить, а дать тебе другую меру наказания. Если ты в своей группе не был паровозом. Хотя кое-кто мне такую мысль подкидывает на тебя…　

Постоянно давя на психику Баранова, Малышев заставил того рассказать ему о всех квартирных кражах, которые тот вместе со Шмакарчуком совершил в Мостовском районе. Баранов подробно говорил обо всем, но, когда Малышев начинал интересоваться, кто убил Мироненко, он отказывался давать показания.　

Как ранее Баранов договорился с Эрболатом, он сообщил Малышеву, что его дружба с ним началась всего лишь несколько дней назад, когда, встретившись с Эрболатом в Новочеркасске, они быстро смогли найти общий язык и их случайное знакомство переросло в дружбу.　

— Откуда у тебя оказалась наличность в четырнадцать миллионов рублей? — задал Малышев очередной вопрос Баранову.　

Тот не мог ничего вразумительного ответить. Выдвигаемые им версии относительно денег были до такой степени неубедительными даже для самого задержанного, что он в конечном итоге заявил:　

— Я вам, Григорий Викторович, на этот вопрос не желаю отвечать.　

— Пускай будет так. Но уж на такой вопрос, кому из вас, тебе или Эрболату, принадлежат пистолеты, ты мне ответишь?　

— Эрболату! — не раздумывая заявил Баранов, ибо так оно в действительности и было, а отвечать за чужие грехи он не собирался.　

— Ты отвечаешь за свои слова?　

— Отвечаю!　

— А если я сейчас тебе сделаю очную ставку с Эрболатом, ты на ней подтвердишь то, что сейчас сказал?　

— Обязательно! Мне чужого не надо, у меня своих грехов хватает, — понуро и обреченно заметил Баранов.　

Завершив допрос Баранова, Малышев попросил милиционеров привести к нему Эрболата. На очной ставке Баранов действительно подтвердил, что обнаруженные в их временном жилище пистолеты принадлежат Эрболату.　

Усманов не стал отпираться и подтвердил показания другой стороны. Тем более что они для него большими осложнениями не грозили. Если он признал факт разбойного нападения на коммерсанта, за которое предусмотрена высшая мера наказания, то незаконное хранение огнестрельного оружия на таком фоне выглядело малозначительным преступлением, о котором не стоило бы и говорить. Правда, он в суде будет обвиняться в совершении разных преступлений, но это было для него сейчас не самым главным. Главным было то, что Баранов не признался менту в убийстве супругов Мироненко…　

На этом рабочий день Малышева закончился. Отправив задержанных в ИВС, он вместе с милиционерами отправился в гостиницу отдыхать.　

ГЛАВА 26

Действие, не предусмотренное уголовным кодексом

На другой день утром, дав возможность позавтракать задержанным за государственный счет, а это значило попить чая без сахара с кусочком хлеба, группа Малышева вместе с Усмановым и Барановым на своем «уазике» отправилась домой.