Воровской орден

Тогда я попросил рассказать о них, и вот что услышал. До недавнего времени преступным миром Ижевска руководил Л. Ему за тридцать. Уголовный ранг — «авторитет». Почти трезвенник. Может весь вечер пить один бокал шампанского. Все его (и его дружков) подружки — с университетскими дипломами. Имеет большие способности к бизнесу. Трудно сказать, какой капитал в кооперативах и малых предприятиях принадлежит лично Л., но весной поступила информация, что он пытался перевести в валюту около 90 миллионов рублей. В отличие от других боссов преступного мира, Л. не груб и не жесток с подчиненными. Никого не унижает, ни на ком не ездит. Л. и его люди — завсегдатаи одних и тех же ресторанов. Другие места общения — загородные базы отдыха, сауны. Едва ли не у каждого — своя машина. Естественно, импортная.

Любой пацан в Ижевске может не знать главу местной администрации. Л. все знают в лицо. Еще неизвестно, кто в большей степени хозяин в городе, чье слово весомее. Конечно, сделаем оговорку — смотря в каких кругах. Думаю, круги Л. гораздо шире… У него — миллионы, которыми он распоряжается единолично, Он хоть и «культурный» босс, все равно перед ним трепещут. В день моего отъезда из Ижевска Л. предстал перед судом прямо в здании следственного изолятора. Никто не хотел рисковать возить его по городу в тюремной машине.

Пока Л, находится под замком, преступным миром руководит другой босс — К. Только что отбывший 12-летний срок, недавно «коронованный», то есть возведенный в ранг «вора в законе». В его руках — еще более безграничная власть. Что бы ни взбрело ему в голову, его указание будет выполнено. Но К. более склонен к традиционной уголовщине. Боссы такого типа не перспективны. Будущее — за такими, как Л. Он тоже, в сущности, бандит, гангстер, но, что называется, в белых перчатках. С ним не боятся, не брезгуют вступать в сговор чиновники. Можно не сомневаться, что в ходе предстоящей приватизации Л. приберет к рукам или какие-то магазины, или столовые, или предприятия бытового обслуживания, или гостиницы, или некоторые отрасли местной пищевой и легкой промышленности. Он наймет лучших юрисконсультов и адвокатов и будет недосягаем для ОРБ до тех пор, пока государство будет это разрешать своими безнадежно отстающими от жизни законами.

«Кожаные куртки становятся вчерашним днем, — говорили мне в ОРБ. — В моду у бандюг входит костюм-тройка…»

Кажется, мы крепко обманулись, называя рэкетирами тех, для кого вымогательство — лишь часть преступного ремесла. Если рэкетир не гнушается грабежом, разбоем и убийством, его следует называть так, как он называется во всем мире — бандитом, гангстером. Мы увлеклись доморощенными терминами: лидер, авторитет, положенец, вор в законе, опять-таки не выражающими истинной сути их носителей. Это гангстеры. И чем раньше мы утвердим за ними этот термин и будем применять к ним статью о бандитизме, тем лучше.

«ЮРИДИЧЕСКИЕ ПРОСТИТУТКИ»

В одном из городов Удмуртии потерпевший (его «кинули», когда он пытался продать личную машину) подходил к зданию суда. Его знал в лицо только адвокат. Сообщники подсудимых сидели в машине и ждали сигнала. Стоя у окна, адвокат кивком головы показал на потерпевшего. Через несколько секунд тот уже лежал в багажнике машины… Через сутки вернулся домой, но категорически отказался от участия в судебном разбирательстве.

С большим трудом ОРБ удалось установить участие одного «авторитета» в вымогательстве. Еще большего труда стоило уговорить потерпевшего заявить о случившемся. В этом случае адвокат (не тот, совсем другой!) лично принимает участие в запугивании. «Мы тебе голову открутим!» — заявляет он потерпевшему.

Особенно опасно, когда адвокатами гангстеров становятся бывшие следователи и в особенности — бывшие сыщики-розыскники. Все бы ничего, если бы они ловили коллег на нарушениях уголовно-процессуального закона. Они делают самое опасное — передают тайны розыска и следствия своим клиентам.

В Ижевском ОРБ есть достаточно точная информация, что одна адвокатесса сожительствует с гангстером, полностью оправдывая свое нарицательное имя. Во всем мире таких людей называют «юридическими проститутками».

Мы объявляли преступности одну войну за другой. Но так и не перешли от угроз к делу. Противная сторона, как видим, действует решительно, без широковещательных угроз и болтовни. И, как во всякой войне, делает ставку на перебежчиков, предателей.

С помощью таких адвокатов (разумеется, их не так уж много) гангстерская клиентура достигает своей главной цели. В суды поступают дела, которые при желании можно расценивать как требующие доследования или вынесения гораздо более мягкого приговора, чем того заслуживает подсудимый. Создается питательная почва для действий в интересах преступников нашего судейского корпуса.