Воровство и обман в науке

И вот ведь какая чепуха: раскусить до конца Кардано не получилось даже у лишенных предвзятости ученых мужей, хотя некоторые из них и были близки к истине. Не случайно выдающийся просветитель XVIII столетия, основоположник немецкой классической литературы Готхольд Эфраим Лессинг отмечал, что этот исключительный гений поверг все будущие поколения в сомнения относительно него. "Приходится верить, — писал Лессинг, — что величайший разум очень тесно связан с величайшим сумасбродством или его характер останется неразрешимой загадкой". Двойственную характеристику Кардано дал немецкий историк математики Мориц Б. Кантор: "Гений, но не характер". Французский философ Шарль Луи Монтескье, напротив, не признавал в нем гения и брался "найти у Кардано мысли каких угодно авторов". Сходной точки зрения, только еще более категоричной, придерживался английский физик и врач Уильям Гильберт, утверждавший, что тот "в своих столь объемистых томах не передал потомству… ничего такого, что было бы достойно философа, а лишь некоторые сведения, взятые или описанные у других авторов, или неудачно придуманные". Гильберт вообще начисто отвергал любые заслуги Кардано перед наукой.

Чем же порождалась разноголосица мнений? Думается, противоречивой и поэтому трудно доступной пониманию натурой этого человека, в котором действительно поразительно сочетались самые разные наклонности, а цепкий ум уживался с редкой безнравственностью. Верхом такой безнравственности было, например, жестокое противостояние Кардано Николаю Копернику, который осмелился опровергнуть учение почитаемого итальянцем Птолемея. А какой корыстью дышали взаимоотношения Кардано с Николло Тартальей, да и другими математиками, чьи достижения он хитростью присвоил себе? Мало присвоил! Не постеснялся опубликовать чужие выкладки под своим именем. Они появились в книге "Великое искусство, или Правила алгебры", прославившей Кардано на весь мир.

Там, в частности, были изложены методы решения уравнений третьей и четвертой степеней, положившие начало бурному развитию этой науки. Между тем формулу кубического уравнения Кардано выведал у Тартальи, который долгое время держал свой секрет в тайне. Тарталье очень нравилось удивлять всех своей способностью расщелкивать самые трудные задачи, как орехи, и он не хотел, чтобы стало известно, как это у него получается. Завладеть этой формулой стало для Кардано почти навязчивой идеей. И он своего добился. Она вошла в историю как "формула Кардано".

Тот же трюк был проделан с уравнениями четвертой степени. О способе их решения Кардано узнал от своего ученика Людовико Феррари, который сумел опередить в открытии учителя. Заключив удобную для себя сделку с Феррари (в благодарность он обещал способствовать его научной карьере), Кардано остался в полном выигрыше. С Тартальей, напротив, получился громкий скандал, вылившийся в изнурительную двухлетнюю тяжбу.

За кого только не принимали Кардано! Его считали и "черным" колдуном, и двуликим Янусом, который, с одной стороны, верит в Бога, а с другой, служит Дьяволу. "Верующий" Кардано действительно мог легко предаться пьяному разгулу, просидеть ночь за карточным столом и при удобном случае подставить под удар ближнего. Он без разбора лез в драки и насмехался над людскими слабостями. Кого-то на самом деле вытаскивал из немощи, не беря при этом ни копейки, а у кого-то выуживал из кошелька последние деньги за свои абсолютно бестолковые советы и рекомендации. Словом, жил как человек с умом, но без совести.

Кроме того, с годами обострилась его "звездная" болезнь, и Кардано, несмотря на весь свой фатализм, не переставал искушать судьбу, жадно заимствуя из чужого научного наследия все, что могло ему пригодиться для будущей славы.

Не потому ли в него вселялся ужас при появлении комет, якобы несущих дурные предзнаменования? Стоило только такой комете дать о себе знать, как он сразу же впадал в депрессию и заранее начинал готовиться к разным неприятностям. А когда они случались, покорно принимал их, следуя русской поговорке: "Пришла беда — отворяй ворота".

Свойственны были Кардано и другие странности. Например, ничуть не сомневаясь в божественном покровительстве, он каждый раз первого апреля и не позже, чем в восемь часов утра, со всей серьезностью ожидал получить от Господа все, чего сильно желал в течение года. Современникам было также известно его страстное увлечение астрологическими предсказаниями. Обычно он развлекал ими местных знаменитостей. И надо заметить, многое из его "ведовства" сбывалось.

Однажды Кардано имел несчастье составить собственный гороскоп. Из него ученый "узнал" дату собственной смерти, которая падала на его семидесятипятилетие. И что же? Он умер именно тогда, когда достиг этого возраста. Самое удивительное, что на тот момент здоровье его было достаточно крепким. Однако, чтобы сохранить за собой славу прорицателя, Кардано намеренно уморил себя голодом, покинув мир в указанном гороскопом 1576 году. По существу его уничтожила ненасытная гордыня.