Ворожей Горин – Посмертный вестник

— Не вселенского — земного, — поправил меня священник, — но в целом да, ты прав. Их появление знаменует некий сдвиг в силе, нарушение баланса. Стало быть, если тобой заинтересовался бессмертный, то ты ключевая фигура в вопросе восстановления этого самого баланса.

— Хорошо, с Геворгом все понятно — на данном этапе ваши интересы совпадают, и он решил помочь вам с Мартой. Тогда другой вопрос — в чем ее выгода? Почему она согласилась помочь нам и отрядила для нас целую вурдалачку второго порядка? Кстати, что за порядки такие?

— Так, давай по очереди, слишком уж ты много вопросов задаешь.

— Сами виноваты. Учили бы меня, как следует, может, и не было бы у меня столь значимых пробелов в знаниях о существах мира Ночи.

Священник тяжело вздохнул и был вынужден признать мою правоту.

— Ладно, про порядки — это простая классификация силы. Вурдалак тем сильнее, чем дольше живет и убивает. Каждое убийство не только голод утоляет, но и дарит вурдалаку частичку энергии того существа, которое он умертвил. Именно поэтому они предпочитают человеческую кровь — животные не обладают той энергией, которой обладают люди или, скажем, вы, ворожеи. Пиком могущества вурдалака является достижение им высшего уровня. На этом этапе его истинную силу уже никто не сможет отследить, поскольку он сам решает, показывать ее миру или скрывать. Далее по убывающей — вурдалаки первого порядка, второго и третьего. Под ними ходят обычные рядовые кровососы…

— А вот тут было обидно, — раздался от двери голос Алисы, и мы с отцом Евгением синхронно повернули голову на ее слова.

Забавно, что священник сам вляпался в то, от чего предостерегал меня — назвал вурдалака обидным для них словом «кровосос».

— Блин, Вера! — вслух ругнулся я, оценив шутку сестры.

Ничего умнее, как выделить вурдалачке со своего барского плеча коротенькую футболку с потрепанным принтом Микки Мауса, она не придумала. Футболка едва ли что прикрывала, а эта зараза еще и руки задрала, упершись ими в дверные косяки. Из-под края футболки не замедлил показаться соблазнительный треугольник шелкового белья.