Ворожей Горин – Зов крови (СИ)

Признаться, я действительно не больно-то и хотел становиться частью этого противоречивого и странного мира ворожей. Повторюсь, существовал бы какой бескровный вариант передачи той силы, что мне бабка Семенова передала обманом, тут же избавился бы от нее. Но такого варианта мне никто не предложил. Более того, вокруг этого казуса долбаные наследнички устроили настоящие танцы с бубнами и пытались сделать из меня идиота. Нет бы, просто подойти да поговорить по душам. Объяснить, что да как, разобраться, предложить тот или иной вариант решения. Глядишь, я бы взял да и согласился. Сейчас же мне все уже кажется странным и подозрительным. О Радмилу я уже обжегся (как, впрочем, и она об меня, хех), теперь и на воду дуть буду, и на молоко.

— А какова альтернатива, позвольте полюбопытствовать?

На амимичном лице Пелагеи довольно выразительно вскинулась кверху бровь. Я поспешил конкретизировать свой вопрос:

— Не поверю, что из всех возможных вариантов передачи силы вы добровольно выбрали тот, который подразумевает наше с вами соитие и совместное проживание. Ваша матушка, помнится, предлагала мне на какой-то курган вместе прокатиться да обрядец какой-то провести. Кроме того, она обещала мою жизнь круто в лучшую сторону изменить, чуть ли не в прошлое меня заслать предлагала, это у нее была плата такая за мою сговорчивость. Но ни о какой близости речи не шло, хотя ваша матушка и выглядела, как порнозвезда. Уж простите за уточнение, но таковы факты.

Я старался говорить как можно добродушнее. Кто ее знает, ворожею эту, может, она психованная или вообще больная на всю голову. Не зря же меня и кот, и Варвара Петровна именно от ее общества предостерегали. По собственному опыту знаю, что с такими женщинами шутки плохи. Услышит такая невменько от потенциального жениха однозначное «нет», да как набросится на него. Кстати, я был уверен, что если сейчас меня Пелагея на куски резать примется, то ни официанты, ни хостес, ни тем более повара вступаться за меня не станут. Более того, они, скорее всего, даже не заметят, что вокруг происходит какая-то лютая дичь. Уж что-что, а пыль в глаза ворожеи пускать умеют, уроки Радмилы я усвоил крепко-накрепко. Один хряк чего стоил! И ведь все руководство больницы его видело, всем старая чародейка глаза застила своей ворожбой. Ладно, не о ней сейчас речь. Тут моя судьба решается, даже, можно сказать, семейное счастье.

Пелагея ответила не сразу, на раздумья ушла целая минута. За это время опустел еще один бокал вина, который, впрочем, тут же наполнили вновь. Когда же она заговорила, стало ясно, что слова свои она выбирает очень тщательно, фильтруя, что говорить, а что нет. Не хотят они меня лишней информацией кормить и открывать передо мной свой мир ночи, ох и не хотят! С чего бы это? Неужели все-таки чувствуют за мной силу? Или это я свое ЧСВ так тешу?

— Матушка моя всегда была склонна к театральным эффектам и приемам, — начала меж тем говорить Пелагея, явно взвешивая каждую фразу. — Ей так веселее живется, да и дышится, как мне кажется, свободнее. Любую, даже мелкую проблему она решает посредством своих маленьких пьес и постановок. Драма у нее в крови, тут уж ничего не попишешь. Но, как по мне, всего должно быть в меру. Жизнь не водевиль, не трагедия в трех актах — в реальной жизни столько перипетий за сутки может произойти с человеком, что не каждый сценарист или драматург до такого додумался бы. Кроме того, большого количества факторов она не учла, как по мне.

У меня сложилось стойкое впечатление, что Пелагея и ее мать Радмила — не союзники вовсе. Во всяком случае, в вопросе о наследстве таковыми точно не являются. Радмила первой до меня добралась (тут уж не знаю, почему — может, они живут в разных городах или даже странах), да только прокололась на мелочи. А мой кот, в подобных колдовских перипетиях шарящий куда лучше моего, сразу ее раскусил. Раскусил и даже смог на время избавить своего хозяина, то есть меня, от ее навязчивого присутствия. А я его прогнал, сволочь неблагодарная. Мне вдруг стало очень неловко за свое поведение. И скажешь кому, что за душевный покой кота пекусь, так не поверят же. Одно спасает — делал я это ради его же блага. Меня-то точно сегодня укокошить могут, а вот ему при этом погибать было вовсе ни к чему. Уже за то, что от Радмилы спас, большое ему спасибо, а дальше нужно было самому выкручиваться. Вот я и выкручивался, как мог — вертелся, словно уж на сковородке.

— И в чем же была ее основная ошибка? — ухватился я за слова Пелагеи, не особо надеясь услышать ответ. Однако ворожея, к моему удивлению, юлить и чиниться не стала и ответила, как мне показалось, без утайки. Это лишь укрепило меня в мысли, что мать с дочкой вовсе никакие не союзницы в борьбе за наследство бабки Семеновой.

— Она тебе обещала то, на что не способна, — ледяным тоном ответила Пелагея. — Ты же умный парень, да к тому же прагматик по натуре. Поверить в ту хрень, которую она тебе сулила, ни один нормальный человек не сможет.