Ворожей Горин – Зов крови (СИ)

Я не из праздности интересовался. Что-то мне подсказывало, что если эта парочка в больнице ходит, лучше бы мне с ними не пересекаться.

— А вот это не скажу, день тяжелый вчера был.

Я кивнул: мол, понимаю. Даже жест изобразил, красноречиво намекая на вечернее алкогольное возлияние санитара, но тот уверенно отмахнулся от гнилого намека:

— Это не, мы тут такого себе не позволяем!

«Ага, как же, не позволяют они…»

— Не, — уверенно покачал головой санитар, — никак их внешность не припомню. Одеты были странно, в старье какое-то. Или как это у них там называется — винтаж, во! А лица… — он опять сосредоточенно нахмурился, — нет, вообще ничего не помню. Хотя их тут за день столько ходит, что каждого не упомнишь.

«Две странно одетые тетки. Внучка и правнучка, должно быть, — пронеслось у меня в голове. — Как их там звали-то в видении? Старые какие-то имена были, немодные».

Я поднатужился, но так и не вспомнил, о ком меня дух покойницы предупреждал. Мозг упрямо отнекивался от реальности тех видений, а посему не удосужился сохранить столь важную информацию.

— Ладно, показывай уже покойницу.

Санитар отпер небольшой квадратный лючок и одним резким, отточенным годами работы движением выдернул из камеры лежак с покойником. Тело лежало под белой простыней.

— Давай, смотри, что там тебе надо, и проваливай. Мне к открытию готовиться пора, — бросил он мне, отходя к выходу.

— Стоять! — мой похолодевший голос заставил парня замереть в проходе.

— Ну, что еще? Сам, что ли, не справишься?

— Это что вообще такое?

Санитар не понял с первого раза и переспросил, пытаясь прямо от двери заглянуть мне за плечо и увидеть то, что вижу я:

— Ты о чем?

— А ты (непечатно) сам посмотри!

Мужчина медленно подошел ко мне, явно не понимая, что стряслось, и замер в шаге от меня. Я держал на весу край белой простыни и смотрел на огромную выпотрошенную и опаленную свиную тушу.

— Эмм… — проблеял санитар, — а где бабуля?

Огромная голова хряка с заломленными кпереди ушами в тот же момент приподнялась над тележкой, вперила свои маленькие черные глазки в нас и отчетливо произнесла, живо ворочая посиневшим языком:

— Я за нее!

Хряк подмигнул нам, а после, добавив вполне себе естественное «Хрю!», улегся обратно, закрыл глаза и как ни в чем не бывало упокоился.

Глава 9

— Да, действительно, хряк, — сделал, наконец, умозаключение главный врач ГКБ №13 и продолжил оглаживать рукой густую опрятную бороду. Мезин всегда так делал, когда интенсивно думал над какой-нибудь серьезной задачей и не находил подходящего решения.

— Иначе я вас и не вызвал бы, Владимир Анатольевич, — ответил главврачу Косяков, протирая бархатной тряпочкой запотевшие после посещения холодильника очки. — Как и вы, я сначала решил, что меня разыгрывают. Поверил лишь после того, как убедился лично.

— Осталось лишь понять, как он тут оказался, — так же сосредоточенно, не отрывая глаз от мертвого животного, вставил в разговор свои пять копеек заведующий патологоанатомическим отделением Ермоленко.

Все трое стояли посреди прозекторской и тупо смотрели на большой секционный стол из нержавейки. На столе лежала здоровенная, чуть ли не под центнер, туша свиньи. В секционную ее просто прикатили на каталке, а вот перекладывали на стол уже трое неслабых работников морга.

— Виктор Сергеевич, — поинтересовался Мезин у патологоанатома, — потрудитесь объяснить, а зачем вы приказали животное на секционный стол уложить?

— Так это… — начал было оправдываться видавший в своей жизни всякое патологоанатом, — не хорошо как-то, чтобы свинья в морозильнике лежала. Там обычно пациенты у нас лежат. Там чисто у меня, почти стерильно. Я строго за этим слежу. А тут грязная туша…

— Не пациенты, а трупы, — уточнил Косяков.

— Для кого как, — развел руками Ермоленко. — Это у вас они были пациентами, а стали трупами, а мы их все же пациентами называем. Они же не виноваты, что умерли. Кроме того, свинью легче осматривать здесь. Просторнее, да и света больше. Сейчас светильник зажгу, вообще будет сказка.

— А зачем ее вообще осматривать? — не понял Косяков и внимательно посмотрел на патологоанатома поверх очков.

Тот лишь плечами пожал.

— Не знаю. Я как-то по привычке действовал. Есть не вскрытое еще тело, стало быть, на секционный стол его надо, а дальше дело техники.

— Ну, к слову, его уже до вас вскрыли… — ответил ему Косяков, разглядывая пустующие полости покойной хрюшки.

— Да, я уже заметил, — согласился Ермоленко и уточнил. — Я имею в виду — не вскрытое нами тело. Кстати, ни ветеринарных клейм на нем нет, ни штампов, ни сопроводительных документов. Не то чтобы я прям с документами свинью желал у себя застать… Просто бумаги на мясо частенько вместе с тушкой со скотобойни в магазин передают. У меня друг есть, ветеринар.

— И вы с этим другом о таких вещах за кружечкой пива говорите? — спросил патологоанатома Мезин, но ответа не дождался. Ермоленко был шокирован не менее начальства, а потому половину реплик просто мимо ушей пропускал, думая о чем-то своем.