Ворожея бессмертного ярла

Он чувствовал, как напряжена команда. Видел веселые и злые усмешки, голодный блеск в мертвых глазах. Все как один были готовы задать трепку врагу, и никто ни на секунду не усомнился ни в своём ярле, ни в его корабельной ворожее. Да и смертельные чары южного гостя только вызвали довольные улыбки на мертвых грубых лицах его ребят. И даже присутствие на борту Ньедрунг никак не омрачало настроения моряков. Напротив, стоило той показаться на палубе, как со стороны команды слышались крики:

— Если выживет, отдай её нам, ярл!

— Не жадничай, капитан, нам тоже потребуется награда!

И видят боги, как у Фьялбъёрна чесались ладони сначала стиснуть хрупкие плечи янтарной чудесницы, шепнуть на ухо, мол, смотри, как тебя тут жаждут, а потом швырнуть легкое тело в протянутые крепкие руки своих ребят. И не испытать ни капли угрызений. Совесть — полезная штука, когда пользуешься ею редко и по делу.

Надо отдать мерикиви должное, насмешки команды Ньедрунг принимала молча, держалась с достоинством, а угрозы оставляла без ответа. То ли не знала, что сказать, то ли не считала это нужным. И всё же, несмотря на её угрюмое молчание, Фьялбъёрн прекрасно видел, как в янтарно-карих глазах расцветает бутон страха с отравленными безысходностью лепестками.

Что ж, драуг не обещал ей безопасности на своём корабле. Но и не собирался пока причинять вред. Во всяком случае, до тех пор, пока они не прибыли в Маргюгрову Пучину. Что Йанта, что Яшрах, сговорившись, просили не трогать мерикиви. Маг и ворожея имели свой замысел, и Ньедрунг играла там не последнюю роль.

На горизонте показались зубья Маргюгровой Пучины. Потянуло тяжёлым запахом застоявшейся воды, соли и разложения. Фьялбъёрн прищурился. Внутри натянутой струной звучала песнь предвкушения битвы. Губы дрогнули в беззвучной молитве Гунфридру и всем богам, которые только могли услышать. Мёртвый ярл просил не за себя, к чему это ему теперь? Но была та, чью жизнь он вручал Морскому Владыке и молил спасти любой ценой. И хоть понимал, что просьба может добром не кончиться, но всё же лучше так, чем попросту оставить Йанту без всякой защиты.

За своих ребят он не боялся. Мертвых моряков не убить. Яшрах за себя тоже постоит, а Ньедрунг ему не была интересна. Поэтому Йанта… только Йанта…

Чайка пронзительно вскрикнула и присела на фальшборт. Посмотрела чёрным глазом-бусиной, снова крикнула.

— Передай Вессе, пусть накрывает на стол, — хмыкнул Фьялбъёрн. — Нынче славные гости к нему направляются. Так что пусть привечает по всем правилам.

Чайка молча мигнула, а потом взмахнула крыльями и стремительно полетела к вырывавшимся из воды зубьям скал, будто впрямь торопилась выполнить поручение.

Из каюты вышла Йанта. Сосредоточенная, серьёзная, непривычно суровая. В мужской одежде, принесённой Сив, которая сама заговаривала её от ударов и злых чар. Хорошо пришлась, ладно. По виду — ничего особенного, обычный вышитый холст. Но заговоры хавфруа помощнее многих человеческих будут. Не зря Лирак носит только то, что сделано руками супруги. Вот его и не берет ни одна беда. Любовь защищает — не сказать другими словами…

Йанта встретилась взглядом со взглядом Фьялбъёрна. На мгновение в бездонно-черных глазах мелькнула мягкость. Но тут же ворожея снова нахмурилась и подошла к ярлу.

О чем говорить? Сейчас все слова лишние. Да и к чему они… Но молчать — наказание. Фьялбъёрн протянул руку, как ни в чем не бывало поправил воротник куртки девушки, едва ощутимо провел пальцами по собранным в толстую тугую косу волосам.

— Вы готовы? — отрывисто спросил, не зная, какой ответ хочет услышать.

Йанта на секунду прикрыла глаза, потом кивнула.

— Берсерк-лангу-у-уст! — донесся предупреждающий крик.

— Все по местам! — тут же рявкнул Фьялбъёрн.

Вот и пошли подарки Маргюгровой Пучины. Впрочем, другого он и не ожидал.

Вряд ли бы Вессе сидел сложа руки и не подготовил ничего навстречу «Гордому линорму».

Берсерк-лангуст — громадная тварь размером с пару человек. Перекусывает своими клешнями дерево, кости и металл. В спокойном состоянии почти не опасен, живёт себе на глубине и никого не трогает. Но стоит только начаться брачному сезону, либо самке обзавестись потомством, как случается страшное. Самцы свирепеют и готовы уничтожить всех, кто имел неосторожность оказаться рядом. Один берсерк-лангуст ещё туда-сюда, не слишком опасен, хоть и может наделать дыр в корпусе корабля. А вот если их много…

— Ну, Гунфридр, прошу, сделай так, чтобы нас там не поджидало всё лангустово племя.

Йанта напряжённо на него покосилась:

— Так плохо?

Фьялбъёрн хотел было её успокоить, что и не с таким справлялись, но вдруг заметил, что островок-скала, к которому они приблизились, сдвинулся. А потом ещё раз. И начал поворачиваться в их сторону. Миг — часть острова отошла в сторону, схлопнулась огромными тисками. И вдруг медленно стала подниматься. Блеклый мутный шар глаза, будто серый камень-бромд, уставился на корабль с немым изумлением.

— Плохо… — выдохнул драуг, понимая, что немного не рассчитал размер «подарка».