Ворожи, кукушка, жизнь

Счастливый билет

Вот и все что случилось:
Ты родился на свет.
Ах, спасибо за милость,
За счастливый билет.

Рядом Ангел-хранитель

Помогал и спасал,
И в родную обитель
Всегда возвращал.

Были разные страсти:

Рвали душу и разум.
В жизни нет сильней власти
Спасительных пауз.

И потери, потери, —

Промелькнувшие тени, —
Не открыть уже двери
В забытые сени.

Жаль, что жизнь нас учила:

Не совет мудреца,
Когда кровь в жилах стыла,
Была помощь Творца.

И у каждой пылинки

Есть свой маленький срок, —
Две с тобой половинки
Заучим урок.

Мы стоим у последней черты…

Мы стоим у последней черты:
Варяги, бойцы и Боги,
И призрачный свет с высоты
Подсветит наши дороги.

И выбор опять у нас есть, —

Разрушим свой мир иль построим,
И наши знамена, и честь
Не будут гибелью Трои.

Пастушьи песни

В ночи луна смотрела с равнодушьем
На желтые, притихшие поля,
И песни разнеслись пастушьи, —
Внимала им, уснувшая земля.

И сумрак ночи был бессилен, —

Текла Вселенская река:
Из звезд, созвездий и созвучий, —
Летели над землей века.

– Ты прах земной, – мне песня говорила, —

Тоскою сжав, слабеющую грудь,
И хватку отпустить забыла,
И двери, позабыв открыть.

И нежной грустью припечатав,

В каком-то дивном кураже,
Заставила смеяться и заплакать,
И улететь на вираже.

Вспомнил сегодня…

Вспомнил сегодня
Сны и молитвы:
Детство счастливое,
Ромашковый луг,
И разнотравье
Весенней палитры, —
Первую радость
И первый испуг.

Что мне открылось

В этом безбрежье:
Дальних просторах
Безгласных дорог?!.
И никогда жизнь
Не станет уж прежней,
Сгустился над нею
Прописанный рок.

От Богослова

И до дней наших сирых
Все тоже незнанье
Креста и конца.
И только из детства
Есть пара счастливых:
Дней золотых
С осознаньем венца.

Грустная сага

Живу лишь тем, что мне дала судьба,
Что даровал Господь, из жалости,
А, может, и с любовью, —
И, если жизнь – это борьба,
То смерть сама приходит к изголовью.

Идти вперед, – вот наш удел,

Чтоб были: страсть, порывы, покаянье
Иль что-то я не разглядел
В причудливых фантазиях сознанья.

А, что же там, за гранью других сил, —

И как открыть другую сущность,
И вместо родовых могил
Подняться, разорвав окружность.

Но так всегда: тень Кесаря сильна,

И память, – в наказанье – плети, —
И жжет, и метит нас вина
За страх, – сломать запоры клети.

Боимся прямо посмотреть на Божество,

Сгореть от этого внезапного потока,
Понять другое естество,
Преодолев давленье рока.

Кнопки, фотки