Воруют! Чиновничий беспредел, или Власть низшей расы

…Гартман, о котором идет речь, нанял домик в самой Москве, где дорога подходит к вокзалу (Московско-Курская железная дорога); из этого домика Гартман провел мину к железной дороге как раз под насыпь; туда он поставил взрывчатую машину и из своего дома посредством электричества хотел взорвать императорский поезд, когда он будет проходить мимо. По его сведениям, императорский поезд должен был идти за свитским поездом, но случилось так, что как раз недалеко перед Москвой переменили, и поезд императорский пошел впереди свитского. Поэтому Гартман взорвал мину, но не тогда, когда проходил императорский поезд, а когда проходил свитский поезд, причем мина взорвалась довольно поздно, так что хотя поезд и потерпел крушение, но сравнительно меньшее, чем если бы мина была взорвана посредине поезда. Несмотря на эту неудачу; все-таки держался слух, что Гартман хочет снова совершить покушение на нового императора, поэтому Полянскому и дана была миссия убить Гартмана…»

И вот против этого хитрого, волевого и храброго еврея-террориста послали воевать отставного офицера-улана Полянского, молодого любителя актрис. И что же? Дальнейшие строки воспоминаний Витте, право, отдают чем-то водевильно-гоголевским.

«В Париже Полянский увидел меня в первый раз, когда мы сидели вместе с ним на закрытой террасе Гранд-отеля. Он завтракал; я тоже пришел завтракать. Он спросил меня: для чего я приехал? Я, конечно, дал ему очень уклончивый ответ. Потом мы встречались с ним на следующий день; на третий день он сделал мне знак, такой знак, который в нашем обществе «Святой дружины» давался, чтобы узнавать друг друга. Я ему, в свою очередь, ответил знаком; тогда он подошел ко мне и спросил: «Вы, вероятно, приехали меня убить в том случае, если я не убью Гартмана? Я должен вас предупредить, что если я до сих пор не убил Гартмана, то только потому, что я был задержан. Вот завтра встанем в 5 часов утра и пойдем вместе; я вам докажу, что вполне от меня зависит убить Гартмана; я могу убить его каждый день, но только из Петербурга мне дан приказ, чтобы я не делал этого впредь до распоряжения; вероятно, это произошло вследствие того, что ожидали вашего приезда». Я сказал, что я ничего не знаю.