А потому, читатель, даже перевешав большевиков и победив в Первой мировой, старая Россия моментально столкнулась бы с необходимостью готовиться к новой большой войне. И ей бы даже без коммунистов пришлось бы осуществлять всю ту же коллективизацию-латифундизацию: жестоко, с кровью сгонять крестьян с земли, заменяя их тракторами, и раскрестьяненное население загонять на фабрики. И времени на то, чтобы дать процессу течь сравнительно мирно (позволить кулакам доесть общину и завладеть ее землями) у русских не было. Восхождение кулака еще лет пятьдесят могло продолжаться, а стране нужно было решить аграрную проблему в считаные годы, ибо требовалась формированная индустриализация. Вот почему прав мой товарищ Сергей Кремлев: и белую Россию ждала жуткая война на селе. И без большевиков пришлось бы вести коллективизацию, хотя и под другим названием.
Конечно, можно было ничего не предпринимать. Только окончилось бы это либо распадом страны, либо внешним ее завоеванием. А скорее всего, тем и другим в сочетании. Поэтому красные хотя и жестоко, но спасли нашу страну. Они решились сделать то, что царизм не мог сделать добрых сто лет. Они спасли страну, которая XX веком была приговорена к распаду и уничтожению.
Солоневич еще приукрасил действительность
Однако положение в русском селе до 1917 года было еще хуже, чем описал Солоневич. Он все же пользовался фрагментарными данными. Нынешние математические методы позволили получить более точную картину аграрных бед Российской империи. Откроем работу историка-математика С.А. Нефедова «О причинах Русской революции». В отличие от Солоневича исследователь дает не общее производство зерна на душу населения (где мешается хлеб и для потребления внутри, и хлеб на вывоз за рубеж), а детальное деление.
Пользуясь обильным статистическим материалом, оставшимся от старой России, Сергей Александрович (а он – доктор исторических и кандидат физико-математических наук, научный сотрудник Института истории и археологии Уральского отделения АН) пришел к интересным выводам. Он определил минимальное среднедушевое потребление хлеба, обеспечивающее социальную стабильность в царской России в 24–25 пудов ежегодно. А голодный минимум на начало XX века – в 19,2 пуда. Ученый взял 50 губерний европейской России с 1851 до 1910 года. При этом сложил зерно с картофелем, «вторым хлебом».