История становления теневого бизнеса отмечена громкими делами и фамилиями, ставшими нарицательными. В Москве — трегубовщина, в Краснодаре — медуновщина, в Таджикистане — одыловщина, Узбекское дело. В 35 регионах страны каждая вторая организованная группа оказывалась в тесной увязке с представителями власти. В 80 % случаев главарями шаек оказывались руководители хозяйственной системы. Целые отрасли превращали они в свою вотчину. Теневая организация не начинала свою деятельность, пока не обеспечит „крышу над головой“: не купит местную власть, работников правопорядка. Отсюда и пошел сегодняшний термин — „крыша“, означающий якобы бандитское прикрытие, а на самом деле — просто рэкет. Иначе говоря, бандитским промыслом занимались государственные чиновники, сместившиеся сегодня в разряд бизнесменов. Если это правило нарушалось в прошлом, т. е. не делились с органами власти, то быстро — решетка, колючая проволока, лесоповал. Сегодня то же самое, но государство, видимо по договоренности, отдало право „крыши“ криминалу, делиться приходится и с властью и с криминалом. Если нарушается сегодня правило, то, помимо финансовых потерь, тюрьмы или зоны, может случиться и смерть ослушника. Как работали с теневиками времен начала века тогдашние бандиты, описывает И. Бабель в рассказе „Как это делалось в Одессе“. Сегодня и приемы жестче, и объемы круче.
Самая распространенная схема работы дельца такова. Договор на закупку товара заключает фирма
6.4. ИСПОЛНИТЕЛИ
„Шестерки“ — непосредственные исполнители преступлений, выполняющие поручения лидеров уголовной среды. Они строго подчиняются уголовному авторитету, даже если имеют свое окружение. За непослушание и невыполнение распоряжений — казнь. Все они мечтают о лидерстве, о роли значительного и авторитетного пахана воровского сообщества, но 90 % их так и остаются шестерками с бегающими глазками ненадежного человека, наглого, агрессивного, жестокого, беспринципного.
В первые годы советской власти воровской клан пополняли беспризорники и лишенцы, все те, кто страдал от психологических и физических тягот жизни, общей неустроенности. Сегодня, через столько лет после заявлений о ликвидации преступности в стране, оказалось, что в преступность молодежь толкают те же причины, что и ранее. Тридцать миллионов людей, пропущенных через колонии за последние 30 лет, существенно влияют на мораль общества. Столько было и есть учителей, обладающих криминальным опытом! Не случайно столь велика молодежная преступность. Родившись и выжив в нищете, видя скрытое изобилие государственных нуворишей, лицемерно обещающих в скором будущем изобилие, советский человек всю жизнь мечтал о достатке. К сожалению, прямого пути к этому не было, хотя, как заверяли, все пути открыты. Поэтому часто оказывалось, что единственная дорога ведет к преступлению.
Общественный слой „шестерок“ создает прихлебательское и подсиживающее обрамление тех, кто находится „в силе“, „в законе“. Их отличительные черты — наивность, примитивизм и появившаяся впоследствии наглость. Не имеющие совести, не способные иметь ее изначально, они стремятся только к удовольствиям, вплоть до самых грубых и примитивных. Они зачастую талантливы в искусстве притворства, обмана и блефа. Их не посвящают в детали происходящего, их просто используют как беспрекословных исполнителей. Одни из них чаще всего попадаются на денежную приманку, другие на шантаж и провокацию, поскольку ничего, кроме того чтобы „шестерить“, они не умеют. Отличаются безграничной легковерностью, некритичностью, беззастенчивостью. Пошлые стандартные прибаутки, вызывающие тошноту у всех, кроме их самих, едва прикрывают серость, хамство и ограниченность. Совокупность этих качеств толкает их на любое криминальное деяние, которое им поручают авторитеты. Встретив в человеке и силу и ум, то, чего им не хватает, шестерки бывают поражены и раздавлены. Об этом говорят их манера держаться, мимика, голос. Страх, уважение, любовь — идеальные сочетания для того, кого можно использовать и выбросить.