Воры в доме

«Что же это было? — думал он. — Какие-то ангелы… Но при чем здесь ангелы? Это все мне снилось. А я здоров и сделаю что-то очень хорошее. Что-то просто замечательное. Чтобы всем было хорошо. И особенно этой Наташе…»

Он снова заснул и снова проснулся с тем же ощущением полного и цельного счастья, но Наташи рядом с ним уже не было. Она пришла позже, перед сдачей дежурства, и смотрела на него так радостно и благодарно, словно он уже совершил этот свой главный подвиг в жизни.

«Ах, как хорошо, как славно! — думал Аксенов, когда Наташа ушла. — Что я уже здоров. Что выздоравливаю. Когда я выйду из госпиталя, я буду жить совсем по-другому. Я начну новую жизнь. Буду раньше вставать. Обязательно делать зарядку. И не под радио, а большую зарядку, как рассказывал майор Ведин, с эспандером. И обливаться холодной водой — для закалки. Брошу курить. Как генерал-майор Коваль. Буду работать над собой. Учиться. Каждый день. Сдам экзамены в академию. И я еще докажу… Я всем еще докажу, что я умею работать не хуже майора Шарипова. Даже лучше. Вот только Ольга… Как стыдно, что я написал ей это глупое письмо… — он сморщился от стыда. — Но это неважно. Я ей все объясню… А сейчас я позавтракаю и опять засну. Мне нужно побольше есть и спать: ведь я выздоравливаю… Но это славно и хорошо… И эта Наташа, и эти ее душистые волосы, и то, как она спала на моей подушке… Очень славно и чисто… Славно и хорошо…»

Он никогда не видел Ольгу в халате, и она показалась ему какой-то бесформенной, особенно в сравнении с Наташей, которой белый халат был удивительно к лицу, но врожденное чувство справедливости заставило его подумать: Наташа надевает свой халат, а Ольге дали чужой.

— Ты получила мое письмо? — спросил он, после того как Ольга рассказала, что говорила с палатным врачом о его здоровье и что нет никаких сомнений — скоро он будет совсем здоров.

— Нет. Мне сказали… что ты в госпитале.

Она не назвала, кто именно «сказал», но Аксенов это и так понял.

— Ты его и не читай. Просто порви. Я просто тогда, понимаешь, плохо себя чувствовал. Температура и всякое такое… Ты его порви. Порвешь?

— Хорошо, — охотно согласилась Ольга.

— А в самом деле я думаю совсем по-другому. Я думаю, что нужно разговаривать прямо и откровенно. И я хочу тебе сказать…

— Может, мы поговорим обо всем этом, когда ты выздоровеешь?

— Нет, я себя совсем хорошо чувствую, — сказал Аксенов, приподнимаясь на локте. — И ты не обижайся, но я буду говорить обо всем прямо…

Ольга молчала.

— Некоторые люди говорят, — продолжал Аксенов с новыми жесткими нотками в голосе, — что связывает не бумажка, не брачное свидетельство. И это верно. Я очень много думал над этим. Не бумажка и не то, что люди — извини меня — живут друг с другом как муж и жена. А совсем другое. То, как они относятся друг к другу, дружат ли, любят ли друг друга… То, как долго это продолжается и насколько это важно для них. И вот если так посмотреть на то, что мы с тобой дружили и любили друг друга многие годы, еще со школы, то выйдет, что мы самые близкие люди. Но потом ты встретилась с майором Шариповым и полюбила его. Ты решила, что он лучше меня. Может быть, он и в самом деле привлекательнее, чем я, — он старше в звании, пользуется авторитетом, Герой Советского Союза, а я пока лейтенант. Но если ты согласна с тем, что я говорил до сих пор, то что же получается?.. Ну подумай сама: если все будут делать, как ты, тогда даже замужние женщины начнут оставлять мужей, чтобы выходить за тех, кто покажется им лучше. И не будет ни верности, ни любви. Потому что после этого лучшего ей кто-то может понравиться еще больше. Раз ты после меня полюбила майора Шарипова, так и он не может быть уверен в тебе. А вдруг ты после него тоже полюбишь еще кого-нибудь. А я не ищу лучшей. Я все равно отношусь к тебе почти по-прежнему. Хоть я и встретил очень хорошую девушку. Как человека и вообще… И я хочу, чтоб ты мне сказала прямо и честно: могут быть между нами прежние отношения? Или нет?

— Нет, — ответила Ольга. — Ведь ты это сам знаешь. Может быть, ты и прав. Я часто думаю о тебе и вспоминаю… И понимаю, что я перед тобой виновата. Но мне бы хотелось, чтобы мы остались друзьями. Хорошими, настоящими друзьями.

— Так не бывает, — ответил Аксенов, спокойно и строго глядя ей прямо в глаза. — Я не могу дружить с человеком, которого не уважаю.

Когда Ольга ушла, он не жалел о ее уходе. Он ее вычеркнул. Впервые он вычеркнул из своей жизни близкого человека и понял, что ему это придется делать еще не раз.

«Ничего, — думал он. — Это не так трудно. Я с этим справлюсь. Нужно только так думать, чтоб одно вытекало из другого, а другое из третьего. Нужно думать одной головой. Так, чтоб душа в этом не участвовала. Словно ее нет. И тогда очень спокойно и просто все становится…»

И он сейчас же забыл об уходе Ольги и о своем с ней разговоре, а стал снова радоваться тому, что он выздоровел и придумал так правильно и разумно устроить свою жизнь.