Воры, вандалы и идиоты. Криминальная история русского искусства

В 1865 году Шишкин решил, что все выучил, и вернулся в Россию. А Куккук через три года умер. В Амстердаме, не в Дюссельдорфе. А Шишкин все рисовал, рисовал. Пейзажи. Зеленой краской и коричневой. Сначала ему говорили: «Суховато что-то у вас получается, как-то слишком по-дюссельдорфски». А потом он расписался! Проснулся в нем великорусский талант: раззудись, плечо, размахнись, рука, ты пахни в лицо, ветер с полудня, ветер-ветер, выметающий, красной птицей залетающий в белокаменные лбы. Пошли сплошные шедевры, которые мощью своей передают великую душу русской природы. Куда передают? Неважно. Азбукой Морзе. А потом Шишкин умер, вслед за Куккуком, но в 1898 году, сильно позже. Другое поколение же совсем.

Часть вторая, наши дни. Прошло 170 с лишним лет с того дня, как Куккук возопил, а ангелы засмеялись. Куда-то, наверно, на улицу Нью-Бонд-стрит в Лондоне, в контору многоуважаемого аукционного дома «Сотбис» принесли картину Шишкина. Продавать. Достопочтенный клиент один, достойный доверия, лондонец, принес.

Пейзаж такой красивый, зеленый, с коричневым. Деревья во всех подробностях прорисованы – большой вяз и рядом другие, потом лужок, коровки пасутся. Ручеек течет. Цену в аукционном доме сразу в один миллион долларов поставили. Шишкин же, натуральный! Русские олигархи его любят. За «Лесную поляну», например, на «русских торгах» 3 млн долларов заплатили (правда, четырьмя годами позже), а за «Мерекюль. На даче» – 2 млн. Это все, впрочем, было еще до экономического кризиса 2008 года. И до кризиса 2014 года. Но после 1998 года, слава богу.

Пейзаж принесенный – вернемся к нему – был, конечно, вполне шишкинский, но какой-то суховатый. Слишком дюссельдорфский. Вяз чересчур на передний план вываливался, коровы слишком бодро жевали. Подпись, впрочем, стояла годная – «Schischkin» (по системе Поливанова это читается как «Шишкин»), год, опять-таки, подходящий был начертан в подписи, 1863-й. Как раз тогда великий россиянин бродил по Дюссельдорфу и у местных швейцарцев пейзажам учился.

Итак, короче, миллион, и баста! Тем более что вот вам нате, люди в «Сотбис», – на гербовой бумаге экспертиза из самой Третьяковской галереи, что сие есть подлинник великого нашего певца русской природы, означенного I. Schischkin.

Не буду умалчивать, что червячок сомнений у экспертов аукционного дома (великого аукционного дома! легендарного аукционного дома! я подчеркиваю это) все же в душе зашевелился. Да и зачем мне это умалчивать, зачем чернить репутацию великого аукционного дома, легендарного аукционного дома? Наоборот, я заостряю ваше внимание на том, что «Сотбис» все сделал, как положено, согласно процедурам. Гербовую бумагу от ГТГ прочел. Ультрафиолетом подпись Шишкина на картине просветил, и все с ней оказалось замечательно, отлично оказалось. Великий аукционный дом, легендарный аукционный дом!

(Уважаемая пресс-служба аукционного дома «Сотбис», русский отдел. Если вам попадется в руки данная книга, прошу обратить внимание на сугубо корректное, вдумчивое, тщательное и отнюдь не подхалимское, а вот действительно соответствующее реальности изложение автором произошедших событий. Ну и обозначение места «Сотбис» на мировом арт-рынке. Пожалуйста, не вычеркивайте меня после публикации данного текста из списков рассылки приглашений на ваши мероприятия с показами предаукционных выставок. И, разумеется, фуршетами. Я ж уже почти vip-персона стала! Еще немного поднатужусь, покряхчу и совсем стану! Про меня уже даже статью в Википедии написали! И не удалили на следующий день, что особенно важно, Википедия она такая, суровая к непокойникам, а про меня вот не удалили, ура.)

(Редактору Тане: пожалуйста, не вычеркивай предыдущий абзац, это жизненно важно. С меня бутылка.)