Восемь

— Начальнику службы безопасности? Он беседовал со мной в аэропорту. Шариф, верно?

— Он самый, — сказал таксист и занервничал еще больше, чем минуту назад.

Мы ехали теперь в верхней части города, и дорога превратилась в узкую ленту, которая извивалась по самому краю крутого обрыва, откуда открывался прекрасный вид на Алжир. Водитель проследил взглядом, как большая черная маш

сворачивает следом за нами.

Город стоял на горбатых холмах, и лабиринт извилистых улочек сбегал с них, подобно языкам лавы, в сторону сверкавшего огнями порта. В заливе мягко покачивались на легкой волне ярко освещенные корабли.

Таксист между тем жал на газ. За очередным поворотом Алжир полностью исчез из виду, и нас поглотила тьма. Вскоре дорога нырнула в какую-то темную лощину. Теперь мы ехали через густой непроходимый лес. Пахло сосновой смолой, ее запах почти полностью заглушал соленое и влажное дыхание моря. Жидкий бледный свет луны не мог проникнуть сквозь густое переплетение веток.

— Это то немногое, что мы можем предпринять, — сказал водитель, по-прежнему настороженно поглядывая в зеркала заднего вида, пока машина неслась через пустынный лес.

Лучше бы он смотрел на дорогу.

— Сейчас мы находимся в месте, которое называется «Les Pins» — «Сосны». Между нами и «Эль-Риядом» только этот сосновый лес. Мы, так сказать, выбрали кратчайший путь.

Дорога по-прежнему шла по холмам, то опускалась, то снова поднималась. Поскольку машина летела на огромной скорости, пару раз, в конце особенно крутого подъема, я почувствовала, как ее колеса отрываются от земли. Омерзительное ощущение.

— У меня полно времени, — сообщила я, вцепившись в под локотник, чтобы ненароком не пробить крышу головой.

— Этот Шариф…— пробормотал таксист. В голосе его слышалось напряжение. — Вы знаете, почему он допрашивал вас в аэропорту?

— Он не допрашивал, — возмутилась я. — Он просто хотел задать мне несколько вопросов. Ведь не так уж много женщин приезжает в Алжир по делам. — Мой смех даже мне самой показался вымученным. — Въезжающим в страну могут задавать любые вопросы, не так ли?

— Мадам. — Таксист покачал головой и как-то странно посмотрел на меня в зеркало. Огни машины, которая ехала за нами, на мгновение осветили нас. — Этот человек, Шариф, он не работает в иммиграционной службе. Это не его работа — приветствовать приезжающих в страну. И поверьте, он следует за вами вовсе не для того, чтобы убедиться, что вы благополучно добрались до места. — Несмотря на то что таксист выдавил из себя эту невинную шутку, голос его по-прежнему дрожал. — у него другая работа, поважнее. — Правда? — спросила я удивленно.

— Он не сказал вам, — констатировал водитель, по-прежнему напряженно поглядывая в зеркало. — Этот человек, П1а-риф… Он — глава тайной полиции.

По словам таксиста выходило, что алжирская тайная полиция представляет собой смесь ФБР, ЦРУ, КГБ и гестапо. Он явно вздохнул с облегчением, когда остановил машину перед входом в отель «Эль-Рияд». Это оказалось невысокое ухоженное здание, утопающее в зелени. Перед входом бил небольшой фонтан с чашей причудливой формы. Отель стоял вдали от городской суеты, на берегу моря. Зеленые кущи создавали иллюзию уединения, длинная подъездная дорожка и украшенный лепниной фасад сияли огнями.

Выйдя из такси, я заметила, как фары преследовавшей нас машины описали дугу, автомобиль развернулся и скрылся среди сосен. Руки водителя дрожали, когда он доставал мои вещи из багажника и относил их в отель.

Я последовала внутрь, расплатилась с таксистом, и он уехал. Я подошла к портье и назвала свое имя. Часы на его столе показывали без четверти десять.

— Мне очень жаль, мадам, — сказал портье. — Согласно моим записям, вы не бронировали номер. К сожалению, мест нет.

Он улыбнулся, пожал плечами и сразу же уткнулся в бумаги. Я что-то не заметила вереницы такси у входа в стоявший на отшибе отель. Тащиться же обратно в Алжир с багажом на горбу через кишащий полицией сосновый лес мне совершенно не улыбалось.

— Должно быть, вы ошиблись, — громко сказала я портье. — Я бронировала номер в этом отеле, и подтверждение пришло неделю назад.

— Наверное, вы заказывали номер в каком-нибудь другом отеле, — заметил он все с той же вежливой улыбкой, которая похоже, была национальной чертой алжирцев.

И будь я проклята, если этот тип снова не повернулся ко мне спиной!

Мне вдруг показалось, что все это неспроста. Может, эта равнодушная спина была прелюдией, разминкой перед тем, что здесь называлось «торговаться»? Кто знает, возможно, арабы считают, что торговаться следует по любому поводу: не только из-за крупных контрактов на консультационные услуги, но и из-за номера в отеле? Чтобы проверить свою теорию, я достала банкноту достоинством пятьдесят динаров и подтолкнула ее к портье.

— Будьте так любезны, присмотрите за моим багажом — я оставлю его здесь, у стойки. Шариф, шеф службы безопасности, рассчитывает, что найдет меня здесь. Пожалуйста, когда он появится, скажите ему, что я в баре.