Восемь — это бесконечность

— Пошли, — позвал Жюль. Но куда идти, если пещера была пуста, и дальше прохода не было? Жюль взял Аню за руку и подошел так близко к стене, что кончиком носа доставал ее. В стене была небольшая трещина, в которую он заглянул.

— Ага! — вскрикнул он и тут же принялся двумя руками растягивать трещину. Та поддавалась нелегко, но было заметно, как трещина начала увеличиваться и вскоре Жюль приложил все силы, тянув и руками, и ногами. В конечном счете, образовался проход еще уже того, в который они заходили. Аня нырнула первая и попала в очень зеленый круглый коридор. Как только Жюль зашел, трещина в стене снова сузилась до того маленького размера, что была вначале. Они шагали довольно медленно, поэтому Аня успела разглядеть свисающие в коридоре длинные лианы и растения, похожие на плющ. Впереди бежал тот самый комочек, за которым следовал Жюль. Он быстро перебирал лапками, убегая от них. В конце тоннеля был очень яркий свет, куда и нырнул этот комок. Когда они подошли туда, Аня обомлела: она стояла в дупле огромного дерева, и отовсюду шли огромные ветки, на которых с помощью лиан были закреплены большие площадки, вроде гамаков, а в них — бесчисленное количество одеял и подушек, и люди. Напротив них была огромная ветка, которая поместила бы еще без малого человек пятьдесят. В конце ветви были небольшие веточки, в сравнении с самим деревом, которые напоминали настоящие деревья, нависавшие над чем-то вроде смотровой площадки. Был даже небольшой заборчик из каких-то вьющихся растений. Стоял небольшой столик на три персоны и стул, на котором сидела женщина плотного телосложения. Издали она напоминала милую бабушку. Жюль взглянул на Аню и показал ей головой в сторону той женщины. Взяв девушку под руку, он пошел вперед. Только сейчас Аня заметила у себя под ногами целые толпища маленький пушистых комочков с огромными глазами, за одним из которых следовал Жюль. Они были похожи на очень маленьких сов, размером были не больше десяти-пятнадцати сантиметров от силы. Их желтые, огромные глаза, которые занимали большую часть их маленького тельца, были уставлены на новых гостей и лишь изредка моргали. Они были повсюду: под ногами, на небольших веточках, на заборчике по краям огромной ветви, свисали на лианах, и даже сидели за столом возле женщины. При ходьбе, вернее, когда они легонько подпрыгивали на своих крошечных ножках, они издавали два разных звука: очень звонкое «чпок», как будто бы прилипали и отлеплялись от стекла: либо что-то шуршавшее, как крона деревьев «Шир-р-р». Когда Аня и Жюль ускорились, вся стая ринулась за ними, не сводя своих пристальных глаз. Некоторые даже падали с дерева, просачиваясь сквозь вьющийся заборчик. Кто-то падал сверху, пролетая Анну и Жюля. Девушка улыбалась, ведь все это было так мило и забавно. Но потом они подошли очень близко к женщине, и стало немного страшновато. Солнце било прямо в глаза, так что Ане почти ничего не было видно. Над женщиной красовалось дерево, окутывающее ее густой кроной, как зонтик и кресло одновременно. Она сидела спиной, укрывшись теплым, вязаным пледом. Это немного успокоило Аню. Жюль отпустил руку девушки и обошел женщину. Когда он стал перед ней, ему пришлось немного покашлять, потому что бабуля задремала. Когда она очнулась от сна, поглядывая по сторонам, она заметила Жюля, а меленькие совки звонко заухали.

— Мадам, бонжур! — громко вскрикнул Жюль, отдавая бабушке при этом честь.

— Жюльенишка, мальчик мой! — закричала женщина, тихонько поднимаясь со своего кресла. — Так долго пропадал, небось носишься туда-сюда… Иди, обниму! — когда женщина подняла руки, чтобы обнять Жюля с нее спал плед и Анне предстало весьма странное зрелище: у этой женщины был панцирь, словно то была не женщина, а черепаха; на ней была тоненькая почти прозрачная шапочка и вьющиеся короткие, золотистые волосы; она была настолько низкой, что Жюлю пришлось сложиться почти вдвое, чтобы бабушка могла его приобнять. В этот момент одна из совушек, та самая, за которой они с Жюлем следовали, подергала Аню за кончик платья крылом. Аня опустила руку, а сова взяла ее за палец и повела к Жюлю и женщине с черепашьим панцирем. Эта совушка издавала только шуршащие звуки. Когда они подошли, сова издала один странный звук: «Вжу-у-у-у-х!» — тихонько вскрикнула сова, что заставило женщину перестать сдавливать в крепких объятиях улыбающегося Жюля. Она повернулась и увидела перед собой наклоненную Аню, которая держала маленькую совушку за крыло. И сова, и Аня смотрели, не отводя глаз, на женщину и изредка моргали.

— Здравствуйте, — сказала Аня и легонько присела, как принято в ее времени. Бабушка удивленно на это смотрела, переводя глаза на Жюля.

— Вот, Ивет, это Анна, знакомьтесь.

— Стало быть… человек? — спросила Ивет у Жюля, на что он кивнул.

— Хм… Как же вы тут оказались? — спросила бабушка, вновь ныряя в свое кресло.

— Понимаешь, Ивет. Это моя хозяйка, мы занялись ее делом…

— О, как там этот старый проныра, Профессор? — перебила его Ивет.