Восемь грехов (СИ)

— А знаешь, — начал он, — ты чем-то мне напоминаешь мою мать, — он усмехнулся, взял её за руку и продолжил, — ты такая же неугомонная и храбрая, я так любил эти черты в ней, — он начал улыбаться и слёзы сами капали из его голубых, как небо, глаз. — Как же я много хочу сказать тебе, но боюсь. Боюсь, что ты меня отвергнешь, Гермиона, и мне так жаль, что я не смог защитить тебя. Я клянусь, что как только мы покончим с этим проклятьем, я увезу тебя далеко-далеко отсюда и ото всех, кто когда-либо посмел причинить тебе боль. Я не хочу тебя с кем-то делить, не хочу, чтобы ты считала меня чужим.

Веки девушки задрожали, однако она не двигалась.

— Убей. У… убей меня, — прошептала Гермиона

Выбежав в коридор, Малфой закричал, как сумасшедший, — ОНА ОЧНУЛАСЬ, МАДАМ, МАДАМ ПОМФРИ, — Малфой поднял на уши всех врачей больничного крыла Хогвартса.

И вот уже через несколько секунд вокруг Гермионы столпились все медики. Мадам Помфри проверила Гермиону и объявила, что тревога, которую поднял Малфой была ложной и все могут расходиться.

Когда все ушли, Малфой кинулся расцеловывать руки Гермионы и обнимать её так крепко, будто они старые знакомые, которые не виделись уже сотню лет.

— Я оставлю вас, — Мадам Помфри покинула больничную палату.

— Тебе бы тоже было неплохо свалить отсюда, — Гермиона отдёрнула от него свою руку и отвернулась.

— Грейнджер, что происходит? Ты вообще понимаешь, что если бы я не сломал твою дверь вовремя, то ты бы уже… умерла.

— Блять, кто тебя просил меня спасать? Если ты думаешь, что сделал мне лучше, то я вынуждена тебя разочаровать. Исчезни, Малфой, исчезни из моей жизни навсегда.

— Чёрт возьми, что произошло? Как я накосячил перед тобой?

— Правда не знаешь? — парень отрицательно покачал в ответ. — Ты думаешь я не видела, то, как вы с Джинни вчера… целовались?

Гермиона начала плакать и даже не пыталась скрывать свою ревность.

— Грейнджер, что ты несёшь? Я свалил из этой чёртовой комнаты, как только Снейп тебя увёл.

Она вопросительно посмотрела на него, явно ожидая продолжения.

— Продолжай.

— Я наорал сегодня на неё и сказал, чтобы она не приближалась к тебе ни на шаг, а ты считаешь, что я целовал её?

— За что наорал? За то, что она не дала себя трахнуть той ночью?

— Блять, Грейнджер, ты вообще меня слушаешь? Я не делал этого. Я никогда бы не поцеловал Джинни Уизли.

— Тогда, что я видела вчера?

— Ты видела меня с Джинни?

— Да, — она кивнула.

— Тогда это всё объясняет. Она хочет выжать тебя из игры, она ненавидит тебя, Гермиона, а ты так слепо веришь ей. Вчера вечером она создала мираж, в надежде, что ты взбесишься и перережешь вены, а ты пошла на поводу у этой суки, и сделала всё, чтобы её план сработал.

— Я не знаю, почему вдруг я решилась на это, правда, в меня как будто шибануло желание умереть, я, конечно, была вчера разочарована, но не до такой степени. Драко, я бы не порезала себе вены, пока не поговорила бы с тобой, я не знаю, что на меня вдруг нашло и…

— Гипноз.

— Что, прости?

— Гипноз. Джинни загипнотизировала тебя сегодня, когда я вернулся в твою комнату. Я был уверен, что я там один, но мне дважды померещилось чьё-то присутствие.

— Видимо, не померещилось.

— А ещё, когда нашёл тебя, истекающую кровью, лезвие в твоей руке, было чистое, ни следа крови.

— Само собой, я делала всё с помощью палочки, никак иначе, я же не совсем больная, носить с собой лезвие.

Всё встало на свои места. Гермиона выдохнула и была рада, что Драко уберёг её и она жива. А вот Малфоя распирал гнев, он был готов уничтожить Уизли самым болезненным способом, но не хотел, чтобы потом Гермиона винила себя в смерти Джинни. В дверь постучали.

— Мистер Малфой, уже поздно, вам пора уходить, Гермионе нужен отдых, — Мадам Помфри вошла в палату.

— Можно вас на пару слов, — Малфой подмигнул Гермионе и вышел.

Спустя несколько минут, парень влетел в палату и положил чистые вещи рядом с Грейнджер, которая недоумевающе смотрела на него.

— Переодевайся, тебя отпустили, ты можешь спокойно спать в своей Гриффиндорской кроватке, — Малфой улыбнулся и подал Гермионе плед.

Ребята шли по тёмным коридорам школы, которые освещала только луна. Время близилось к полуночи, а желания спать не было ни у Драко, ни у Гермионы.

Войдя в комнату, Малфой усмехнулся, когда увидел, что дверь снова восстановили. Он положил вещи на кровать и вышел, направляясь в свою спальню.

— Малфой… Малфой, подожди, — раздался шёпот из-за его спины.

— Гермиона, что-то случилось? — он вернулся обратно в комнату и захлопнул дверь.

— Мне страшно, — она опустила глаза в пол. — Посиди со мной, пожалуйста.

Он лукаво улыбнулся и плюхнулся на мягкую перину. Гермиона оживилась и они начали разговаривать обо всём на свете.

— Знаешь, Драко, — сказала Гермиона, — Я ведь всё слышала, что ты говорил тогда, в больничном крыле.

— О чём ты? — он вопросительно поднял бровь.

— Когда я была в коме, ты сравнивал меня со своей матерью и говорил, что хочешь защитить и…

Драко прервал её, — Я помню, что я говорил.

— Так вот. Ещё ты сказал, что хочешь, чтобы я была только твоя, — Гермиона застенчиво улыбнулась.