Восемь идеальных убийств

– Сдаться. Мы оба это сделаем. Пойдем вместе. – Я знал, что шансов мало, но вид у Марти был усталый, и мне пришло в голову, что эта игра ему уже давно наскучила. Может, где-то в глубине души он даже хотел, чтобы его поймали.

Он помотал головой.

– Блин, как подумаешь, что придется толковать со всеми этими копами, да адвокатами, да психиатрами… Проще продолжить. Мы тут уже почти закончили. Всего одно останется. Восемь идеальных убийств. Твоих любимых убийств, Мэл.

– Они мои любимые в книгах, а не в реальной жизни.

Марти немного помолчал, и я подумал, что что-то он тяжеловато дышит. На миг в голове промелькнула фантазия, что сейчас он сам отдаст концы от инфаркта. Хотя Марти поднял взгляд и сказал:

– Вообще-то должен признать: мысль о том, что скоро все будет кончено, – не такая уж неприятная. Скажу тебе, что готов для тебя сделать. Я готов отдать его тебе – отдать Брайана, – поскольку, честно говоря, с тех самых пор, как ты позаботился о Нормане Чейни, все самое сложное ложилось на мои плечи. Я дам тебе этот ствол, и все, что тебе надо будет сделать, это просто прикрыть ему лицо подушкой и выстрелить в нее. Не думаю, что соседи услышат, а если даже и услышат, то подумают на что-нибудь другое. На хлопок в автомобильном глушителе или еще на что.

– Конечно, – сказал я, протягивая руку.

– Я знаю, что у тебя на уме, Мэл! Если я отдам тебе ствол, то ты тут же возьмешь меня на мушку и вызовешь копов, но я такого не допущу. Я наброшусь на тебя, и тебе придется застрелить меня. Так что по-любому ты кого-нибудь да застрелишь. Либо Брайана, либо меня. Я даю тебе такой выбор. А если и меня, то ничего страшного. У меня простата размером с грейпфрут. Я уже пожил свое. По-моему, эти последние несколько лет, знакомство с тобой и наша небольшая игра – все это было просто чудесно.

– Не для всех.

– Ха! Надо думать… Но в глубине души, так же как и я, ты понимаешь, что это ничего на самом деле не значит. Если я передам тебе этот ствол и ты вгонишь Брайану пулю в башку, то лишь окажешь ему услугу, скорее всего. Тебе, наверное, это просто понравится. Уж поверь мне.

– Ладно, – сказал я, протягивая руку еще дальше.

Марти улыбнулся. То, что я видел совсем недавно в его глазах – вся эта радость, – теперь пропало. Теперь я видел то, что и видел всегда. То, что всегда принимал за доброту и участие.

Он вложил оружие мне в руку. Это был револьвер, и я оттянул курок назад.

– Это револьвер двойного действия, – объяснил Марти, – тут необязательно взводить курок.

Я посмотрел на Брайана Мюррея, распростертого на кровати, а потом повернулся обратно к Марти и выстрелил ему прямо в грудь.

Глава 30

Предпоследняя глава «Убийства Роджера Экройда» называется «…И ничего, кроме правды». Это когда персонаж, от имени которого ведется повествование, сельский врач, он же тайный убийца, раскрывает читателям в подробностях, как и что он сделал.

В данном повествовании я никак не называл главы. Эта старомодная традиция представляется мне малость избитой. Ну как бы в случае чего я назвал эту главу? Как-то типа «Чарли показывает свое истинное лицо»? Понимаете, о чем я? Банальщина… Но если б я так все-таки поступил, если б давал главам собственные названия, то тогда эта определенно называлась бы «…И ничего, кроме правды».

* * *

В ту ночь, когда погибла моя жена, я проследил за ней на своей машине до самого Саутвелла, до обиталища Эрика Этвелла. Я оказывался там уже далеко не впервые. Догадавшись, что Клэр опять увлеклась наркотиками и что наверняка связалась с кем-то из «Черного амбара», я несколько раз проезжал мимо реконструированной фермы. Раз даже видел самого Этвелла – по крайней мере, подумал, что его. Он бежал трусцой по тротуару неподалеку от своего дома, в красно-коричневом спортивном костюме, делая на бегу небольшие боксерские выпады – махал кулаками, словно какой-нибудь Рокки Бальбоа[130].

Тот Новый год мы с Клэр решили встретить дома. Она сказала мне, что в «Черном амбаре» намечается небольшая вечеринка, но теперь, когда она окончательно завязала с наркотиками (по крайней мере, по ее собственным словам), у нее, мол, нет никаких причин отправляться туда. Вечером мы вместе зажарили курицу. Я сделал картофельное пюре, а она сварила брюссельской капусты. За едой мы выпили бутылку «Верментино», а когда вымыли посуду и прибрались, открыли вторую. Уселись посмотреть фильм – «Вечное сияние чистого разума»[131], один из ее самых любимых. Мне он тоже нравился. По крайней мере, тогда. Теперь же одна только мысль о нем вызывает у меня тошноту.

Я, должно быть, задремал, поскольку когда открыл глаза, фильм уже закончился, а на экране застыли пункты меню DVD-проигрывателя. На кофейном столике лежала записка от Клэр:

Скоро вернусь. Обещаю. И прости. Люблю, К.

Я сразу понял, куда она направилась, естественно. Ее «Субару», обычно припаркованная на нашей улице, отсутствовала. Забравшись в свою «Шевроле Импала», я поехал в Саутвелл.