Восемь лет с Вагнером

На тот момент президент контролировал только столицу, и то не полностью – был бандитский квартал на 5-м километре в Банги, он никак не мог его утихомирить. За полтора года нашего пребывания в Африке президент расширил свое влияние, у него стоят армейские базы, которые работают полноценно и самостоятельно. Они перестали бояться бандитов, которые вдвоем могли заехать на мотоцикле, пострелять в селе и всех разогнать. Сейчас военные с боевиками воюют, убивают и берут даже в плен. Армия получила какой-то толчок – им объясняли, что нужно воевать, а не бояться. Они как бы поняли это, сейчас они более-менее пришли к тому, что у них есть армия.

Нам, когда мы заходили, говорили, что контракт был заключен на год. Но Россия до сих пор там находится, и это уже показатель. Мое мнение: после ЦАР многие африканские страны тоже хотят заключить с нами РосРоссидоговор на обучение своей армии или по другой направленности.

Вообще, тот факт, что мы заехали в Африку – это большой политический шаг. Приезжали к нам дипломаты близлежащих стран, послы, смотрели на все наше обучение – и хотели, чтобы русские обучали и их бойцов. Очень много завели полезных знакомств. Мы-то народ военный, мы не знаем всю политическую кухню – но наши дипломаты были очень довольны, что с нашей помощью это все было сделано.

Сам президент ЦАР окреп в глазах народа. И вообще, мы нужное дело сделали. Думаю, нужно продолжать. Советский Союз как ушел из Африки, больше там ничего не было. И мы, грубо говоря, стали первой ласточкой возвращения России в этот регион. Понеслось ведь потом потихонечку были подписаны договоры, состоялся саммит «Россия – Африка». 49 стран подписали различные соглашения с Россией. Россия возвращается на позиции Советского Союза, а ведь СССР тогда по Африке держал очень сильно.

Пацаны взяли гранаты, чтобы подорваться и не попасть в плен

Мы сначала заходили с Севера Попасной, но там артиллерия хохлов жестко работала, пресекла и не дала нам подойти северной стороны. Потом заходили с южной стороны. Нас перекинули на следующий день рано утром. Зашли мы по-серому. Ну то есть поутру, там туманчик такой был небольшой. Вот и зашли на первую улицу и, как оказалось-то потом, что мы к ним в тыл зашли, то есть мы сами не знали, что там хохлы сидят реально. А узнали как? Мы в дом зашли, заняли круговую оборону, и у нас снайпер выходит по рации, говорит: «Вот вижу хохлов здесь». Как ты видишь хохлов, вроде не должно быть. Оказалось, мы просто зашли к ним в тыл, снайпер двоих отработал и у них началась паника. Они не поняли, кто вообще стреляет, то есть такого не должно было быть, это они там сидели везде.

 Не могли нас найти первый день. У нас снайпер постоянно их отрабатывал. Мы там выбегали с разных домов, из ПБ по им отрабатывали. На второй день уже нас обнаружили, уже поняли, где мы и началось всё самое интересное.

 Когда мы начали зачищать, бои жёсткие были — 20 метров, 15 метров был прямой контакт в ближний бой. Там и ругались с ними, разговаривали на матах. «Да уходите домой, русня, пидорасы». Рубились, там был «Правый сектор» и 54-ая бригада. Вот с 54 бригады мы много в плен брали. «Правый сектор» двигался в чёрных костюмах. Было понятно, что «Правый».

 Ну у нас пацаны отрабатывали. У нас в отделении было немного людей — по семь, по восемь человек было. Когда-то по шесть было человек в отделении. Их больше гораздо было. Вот мы, я помню, зарубились, их в доме около 20 человек было, а нас было семеро. Вот мы с ними бились часа три, наверное. В результате там нормально отработали грамотно. В плен много взяли, двухсотых у них было много. Когда мы первую улицу прошли, на вторую пошли, то у нас тыл остался открытым.

 Мы попросили, чтобы нам прикрыли тыл, помогли нам ополченцы луганские. Ну видно, что пацаны боялись, там и мобилизованные были. Боялись, но помогали. То есть их задача была нам прикрывать тыл. Хотя мы тоже не верили, что они нормально будут прикрывать. То есть мы смотрели на 360°, и за ними смотрели, чтобы они не убегали, и ещё за противником смотрели. Они молодцы, они нам БК подносили, раненых выносили, двухсотых выносили пацанов, то есть в этом плане они молодцы, они сами уходили и всё нам подтаскивали.

 Вот у нас был Чеба такой гранатометчик. Только приехал, работал из «Гнома», это пятизарядный такой типа «гэпэшки», вот из них он любил очень со «Шмеля» работать. Тогда я первый раз в жизни видел, когда крыша поднимается от залёта шмеля в здание. Я видел, как в многоэтажки залетает «Шмель». Ну как бы эффектно. А когда поднимается крыша и опускается, такого я ни разу не видел. Там ситуация была — три хохла, забежали туда в сарай и начали по нам работать. Ну и Чеба выскочил и со «Шмеля» туда прямо в окно. Вот все видели и офигели, как крыша этого сарая поднялась и опустилась. Когда пошли смотреть и зачищать, там ничего от них не осталось. Выжгло их. Там только горелый берест какой-то и одежда. Всё, разорвано было.