Восемь месяцев (СИ)

Тот постучал в дверь спустя пару часов, выпроводив друзей. Влив в него модифицированное зелье Сна-без-сновидений, я отправил его спать, надеясь, что ночь пройдет без эксцессов. Как говорится, надежда умирает последней. Гарри не вывернуло после приема, и он даже проспал почти до утра без кошмаров, но… Этого было катастрофически мало, если учесть то, сколько времени он пребывал в этом своем необъяснимом состоянии. В пять утра мы уже оба сидели в лаборатории, где я монотонно наполнил пробирки его кровью, проверил пульс, давление, уровень магии, магическое ядро, и, занеся все полученные данные в журнал, занялся тестами.

Результаты были неутешительными. И Поттера, и Риддла после того случая на кладбище иначе, как кровными братьями, назвать было нельзя. Их магия тоже во многом была сходна, поэтому отторжения не могло быть и в помине. Причина залегала где-то в глубине, и Волдеморт явно ею не был. Тогда что? Разложив кровь героя на составляющие, я пытался мыслить логически. Поттер — сын Джеймса и Лили, их гены 100% должны присутствовать. Потом — василиск, следы яда тоже не могут исчезнуть просто так. Слезы феникса, как сильное противоядие. Зелья, вливаемые в организм в течение жизни (маловероятно, но в случае Поттера тоже возможно). Магловские препараты тоже не исключение. Да мало ли еще что! Переливание донорской крови, пересадка органов ( а вдруг было, в детстве? А никто ни сном, ни духом).

Мои размышления прервала Грейнджер, явившись, как обычно, в девять. Выслушав неутешительные выводы, она минут на пять ушла в нирвану, а потом выдала:

— А у родителей Гарри не могло быть что-то не так с кровью? Какие-то отклонения, которые потом проявились в Гарри и вступили в реакцию с чем-то в его организме? Можно ли достать их образцы крови?

Я задумался. А ведь она права! Какое-нибудь проклятие Джеймса Поттера — возможно, даже мое — могло удачно перекочевать из крови отца к сыну, а уж о том, как отражаются проклятия на магах, и говорить нечего! Плохо отражаются. Очень. Особенно, если ты Гарри Поттер. Хм…

— Думаю, мисс Грейнджер, у мадам Помфри есть то, что нам надо. Отправляйтесь-ка вы в Хогвартс. И образец Блэка попросите, он все-таки был крестным, взаимодействие с его магией тоже пока исключать не будем.

— Хорошо, сэр, уже бегу. — Она встряхнула копной каштановых волос. — И еще я подумала, что неплохо было бы сравнить образец Гарри с нашими. Невилл и Рон чистокровные, Гарри — полукровка, как и вы, сэр. Простите. Но, думаю, отличия будут. И методом исключения тоже что-нибудь выясним.

Я молча кивнул, провожая Грейнджер взглядом. Ну, что же, сравним. Я как раз еще не завтракал, так что начнем с меня…

Поместив две капли крови рядом, я взглянул в микроскоп. Что там говорила Грейнджер? Отличия? Есть, конечно, но в глаза особо не бросаются. Капнул на них проявляющее зелье. Ну что же, совпадений более чем достаточно, даже слишком. Неужели действительно у полукровок настолько все одинаково? Через полчаса и еще пары тестов в груди появилось нехорошее предчувствие. Ну, не может же моя с Поттером кровь настолько совпадать! Если только… Зелье родства я добавил в образцы чисто на автоматизме. А когда обе капли засветились одинаковым зеленым светом, медленно сполз на пол…

*

30 ноября 1979 г.

В дверь тихо постучали. Девятнадцатилетний черноволосый юноша не спеша открыл дверь:

— Лили? Ты? Что ты здесь делаешь?

— Здравствуй, Сев. Я… не знаю. Прости. Не надо было приходить. — Невысокая девушка с заплаканными глазами развернулась прочь и тут же была схвачена мужской рукой и практически насильно впихнута в старый магловский дом.

— Садись. Я приготовлю тебе чай.

Лили беспрекословно опустилась в потертое полуразвалившееся кресло, а Северус исчез на кухне. Через пару минут Лили уже сжимала в руках большую чашку горячего ароматного чая. Сделав несколько глотков, она наконец заговорила:

— Я поругалась с Джеймсом. Сильно. И ушла из дома.

— Почему?

— Почему поругалась или почему ушла?

— Оба вопроса.

— Ну, знаешь, Сев, тебя это не касается!

— Тогда скажи, почему ты здесь, Лили? Ни у Блэка, ни у родителей, а у меня, черт тебя подери! Лил, мы нормально не общались с тобой с пятого курса! Четыре гребаных года, Лил! И вот сегодня ты, как ни в чем не бывало, появляешься у меня на пороге и заявляешь, что меня это не касается? Ты уж определись! — Он гневно сверкнул глазами, сверля взглядом подругу.