Восемь миллионов способов умереть

Когда я вышел, все разговоры тут же снова смолкли. Я опять двинулся к двери, стараясь идти как можно медленнее и играя мышцами спины и плеч. Насчет музыкантов, не знаю, не уверен, но, похоже, все остальные присутствующие могли похвастаться не одним приводом в полицию. Сутенеры, наркоманы, игроки, осведомители... Словом, «сливки общества».

Внимание мое привлек человек, сидевший на пятом табурете от входа. Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем я узнал его. Мы познакомились несколько лет назад, и тогда у него были прямые волосы. Теперь же он был завит в стиле афро. На нем был желто-зеленый костюм и туфли, сшитые из кожи какой-то рептилии, — возможно, принадлежавшей к исчезающему виду.

Я отвернулся, сделав вид, что не заметил его, и вышел на улицу. Прошел немного по Ленокс и остановился под уличным фонарем. Минуты через две-три в дверях появился он. Постоял секунду и вихляющей, разболтанной походкой направился ко мне.

— Привет, Мэттью! — сказал он и протянул руку для дружеского хлопка. — Как поживаешь, дружище?

Хлопка с моей стороны не последовало. Он оглядел меня с головы до пят, картинно выкатил глаза, покачал головой, сложил ладони вместе, потом, потерев их о брючины, уперся в узкие бедра.

— А ты, я смотрю, процветаешь. Ройял?

Он горделиво приосанился. Звали его Ройял[1] Уолдрон, и некогда я знавал чернокожего полицейского с пулеобразной головой, который был мастак придумывать ему разные клички — от Королевского Трона до Сиденья Унитаза, — и в конце концов стал называть его просто Какуном. Какун сказал:

— Так, помаленьку. Кое-что продаю, кое-что покупаю. Ну, ты понимаешь.

— Ага.

— "Не мешаешь жить друзьям, будешь сам и сыт, и пьян". Так говаривала моя матушка. А как ты оказался здесь, Мэттью?

— Ищу одного парня.

— Может, уже нашел? Ты ведь теперь не в полиции, нет?

— Нет. Вот уже несколько лет, как свалил.

— И хочешь что-то купить, да? Что хочешь и сколько можешь потратить?

— А чем ты торгуешь?

— Да всем помаленьку.

— Бизнес с колумбийцами по-прежнему процветает?

— Да пошли они! — сказал он и провел ладонью по брюкам. Наверняка в этих зеленых штанах у него был револьвер. Револьвер тут был почти у каждого посетителя «Келвин смол». — Этим колумбийцам палец в рот не клади, — замесил он. — Прямо подметки на ходу рвут. Может, ты дури зашел купить?

— Нет.

— Так чего тебе надо, приятель?

— Ищу одного сутенера.

— Черт, да ты только что видел там десятка два. Их тут у нас — что кукурузы в поле.

— Мне нужен сутенер по имени Чанс.

— Чанс...

— Ты его знаешь?

— Может, и знаю.

Я ждал. Мужчина в длинном плаще брел по тротуару, останавливаясь у каждой витрины. Он бы заглянул в них, но это было невозможно — во всех магазинах завели стальные шторы, типа тех, которыми закрывают вход в гараж. Но он все равно останавливался перед каждой лавкой и внимательно изучал эти шторы, словно в них таился какой-то особый, ведомый только ему смысл.

— Из тех, кто глазами покупает, — заметил Рой-ял.

Мимо проплыл сине-белый полицейский автомобиль, замедлил ход. Сидевшие в нем полицейские придирчиво оглядели нас, Ройял пожелал им доброй ночи. Я промолчал, они — тоже. Машина отъехала, и он заметил:

— Чанс сюда не часто заглядывает.

— А где его лучше искать?

— Трудно сказать. Может вынырнуть где угодно, но вообще он не из тех, кто любит шляться без дела.

— Да, мне говорили.

— А ты где искал?

Я побывал в кафе на Шестой авеню и Сорок пятой улице, в баре с пианино в Виллидже, в нескольких барах на Сороковой. Ройял выслушал все это и задумчиво кивнул.

— В «Маффин-Бургер» соваться нет смысла, — сказал он, — тем более что девок своих он по улицам не водит. Это я точно знаю. И все равно он вполне может возникнуть и там, соображаешь? Запросто может.

Я к тому говорю, что возникнуть-то он может, где угодно, а вот болтаться не любит. Ты меня понял?

— Так где ж мне все-таки искать его, а, Ройял?

Он назвал пару мест. В одном из них я уже побывал, просто забыл ему сказать. Остальные постарался запомнить. А потом спросил:

— А что он вообще за человек?

— Ну, елки! — ответил он. — Он сутенер, кто ж еще!

— И он тебе, вижу, не нравится?

— При чем тут нравится или не нравится! Все мои друзья — люди деловые, Мэттью, а какие у нас с Чансом могут быть дела? Никаких. Потому как ни один из нас не покупает то, что продает другой. Ему не нужна моя дурь, а мне совсем ни к чему его киски! — Зубы его сверкнули в хищной улыбке. — Когда у мужчины с аппаратом все в порядке, к чему тратиться на девок? Они и за так, за бесплатно, рады.

* * *

Одно из заведений, упомянутых Ройялом, находилось в Гарлеме, на Сент-Николас-авеню. Я дошел до Сто двадцать пятой улицы — широкая, людная, она была хорошо освещена, но я к этому времени начал испытывать нечто вроде нервной чесотки, оказавшись единственным белым среди целого сонмища цветных.