Восемь мстительных богов

– Зоя, ты должна знать, – мамины щеки стали пунцовыми, – Зуев он… плохой человек, зайка моя. Ужасный. Он был со своей школьной учительницей. С классной руководительницей. Их видели вместе. И… говорят, она носит ребенка. – Мама понизила голос до зловещего шепота: – Тебе нельзя замуж за Егора. Он будет тебе изменять. Всегда. Ты будешь несчастна.

И тут зазвонил телефон. Зоя сразу поняла, что это Егор с вопросом:

– Ну, ты где там?

Тогда она еще не умела противиться Зуеву. Совсем. Поэтому твердо сказала:

– Мама, дай паспорт.

И мама тоже отступила. Невозможно противостоять сокрушительной силе: понятно, что если Зуев что‑то задумал, то своего добьется. А если окна бить начнет? Дверь подожжет? Подговорит дружков, таких же бандитов.

И хотя Егор давно уже вырос и не бил футбольным мячом ничьих стекол, Зоина мама все равно видела в нем хулиганистого парня, который держал в страхе весь двор.

…Свадьба была пышной, Егор не поскупился. Роскошное белое платье невесте необычайно шло. Зоя смотрелась в нем сказочной принцессой, смущало только, что Егор почти на голову ниже. На Зое ведь были свадебные туфли на десятисантиметровой шпильке.

– В постели ты этого не заметишь, – шепнула одна из подружек, заметив, что Зоя сутулится, чтобы хоть как‑то сравняться с женихом. – Говорят, он супер, твой Зуев. Я с ним не спала, но знаю тех… Ты что?

Зоя чуть ли не впервые в жизни почувствовала злость. По характеру она была флегматиком и редко выходила из себя. Надо об этом сейчас говорить?! О женщинах Егора?! Сначала мама, теперь эта…

Сама она Егора как любовника не оценила. Первая брачная ночь Зою ошеломила. Так вот чем занимаются мужчина и женщина в спальне! Но это же омерзительно! Хорошо, что Егор выключил свет. Муж проявил скорее любопытство, чем недовольство, заметив чрезмерную Зоину стыдливость.

– Ничего, привыкнешь, – ухмыльнулся он.

…Мама оказалась права и подружка тоже. Женщины менялись в жизни Егора Зуева, как узоры в калейдоскопе, который постоянно встряхивают. Он не мог быть верным мужем, Егору требовалась новизна во всем. Но в качестве жены Зоя его устраивала. До определенного момента.

Сначала Зоя обрадовалась, узнав, что может получить свободу. Но, услышав условия, пришла в ужас. Она ведь не знала ни как зарабатывать деньги, ни как устраивать свой быт. Обо всем заботился Егор. Да, мужем он был плохим, но в то же время и хорошим. Что касалось материальной стороны брака, тут Зуев был безупречен.

Она просила об одном: скрывать ото всех правду до самого конца. Особенно от мамы, которая уже была старенькой и тяжело болела. Она жила с Зоиным братом и его большой семьей в родовом гнезде, в «сталинке», которая стояла окна в окна с той, где прежде обитали Зуевы.

Поэтому в ожидании решения Егора Зоя и выбрала эту старую квартиру. Скромную, в ней давно уже требовался ремонт. Чтобы быть поближе к родне и давним проверенным друзьям.

Здесь все и случилось…

 

Гермес

 

Бог коммерции и счастливого случая, хитрости, воровства, красноречия. Вопросы законности и морали не особенно занимают Гермеса. Главные его качества – это ум и хитрость, а так же Гермес ловко умеет менять свой облик. Гермес это обаятельный пройдоха, который лжет и ворует без капли угрызений совести. Имеет много друзей, но при всей своей общительности в душе одиночка. Его девиз: всегда быть в движении, но ни к чему не привязываться. Поэтому мужчине‑Гермесу трудно остепениться. Ему необходимо заранее подумать о последствиях, к которым могут привести его поступки, и научиться говорить «нет» криминальной стороне своей натуры. Иначе он на сто процентов окажется в тюрьме.

 

– Где он, этот засранец?! Герка! Живо сюда! Шкуру с тебя спущу!

– Папа, не надо, – как всегда, заступился за брата Борис. – Он пошутил.

– Пошутил?! – заорал отец. – Да у меня от его шуточек мороз по коже! Соседи рыдают! Учителя стонут! Он же, поганец, врет как дышит! Говорил тебе, дура: сделай аборт! – накинулся Карл Владленович на свою несчастную жену, которой пришлось принять удар на себя. – Заныла: дочку хочу, помощницу. Огребай теперь.

– Да кто ж знал, Карлуша…

– Прибью! Попадись ты мне! – Кулак отца обрушился на ни в чем не повинный кухонный стол. Жалобно задребезжала посуда.

Потому что Герка как сквозь землю провалился. Напакостничал в очередной раз и свалил. Забился в какую‑нибудь нору – по части схронов мальчишка был ас. Гибкий, похожий на змею, отец угрюмо добавлял: «Гадюку», Герман, казалось, мог заползти в любую щель, как бы узка она ни была. Неудивительно, если он сейчас дома – то в одном из шкафов или в кладовке, между старыми одеялами. Не в прятки же с ним играть.

– Выходи! – надрывался отец. В ответ – тишина. Только мать всхлипывает. И валерьянкой пахнет из маленькой комнаты, бабушкиной.