Восемь недель (ЛП)

— Моя сестра была так уверена, что попала на эту землю по одной причине, и она выполнила свою цель, поэтому она должна была умереть рано. Я понятия не имею, что это была за причина, кроме того, что она явно разбила сердце моей семье, а потом велела преследовать нас, когда мы проливаем слезы. Боже упаси, чтобы её семья действительно любила её. Но вы же знаете Эйру, слезы были не для нее. Как и печаль. Но она действительно любила много драматизма

Люди смеются сквозь слезы, когда Колин смотрит на гроб своей сестры. Он отпускает руку Лили и подходит прямо к мертвому телу Эйры. Он заглядывает внутрь, затем качает головой, тяжело вздыхая.

— Тебе действительно нужно было ворваться в нашу жизнь, как бомба, а затем исчезнуть, когда стало интересно, не так ли, enana^[2]? — Он поворачивается ко всем, затем закатывает глаза. — Клянусь дерзостью этой девушки. Она одурачила нас. Она была помешана на драме, хотела быть в центре внимания, она заставила около сотни человек приходить на не очень радостные посиделки из-за нее. И угадайте, кто не утруждает себя присутствием здесь? Вот именно, моя сестра. По очень многим причинам я очень надеюсь, что ее ждет новое большое приключение. Я молюсь за нее, чтобы её новая жизнь была намного длиннее, чтобы её новая семья могла проводить с ней больше времени и ценила это так же сильно, как и все мы. Может быть, она переродится и у неё будет прекрасный певчий голос, видит Бог, она любила петь. Где бы она ни оказалась или уже оказалась, надеюсь, с ней все в порядке, — Колин глубоко вздыхает. — Но я говорю вам, если она все еще в режиме призрака прямо сейчас, она могла бы также смеяться над каждой слезинкой, которую видит сегодня. Или закатит глаза, отругает тебя за то, что ты тратишь слезы.

Только Колин мог рассмешить людей на похоронах. Хотя я знаю, несмотря на тонкую улыбку на его лице, что бы ни творилось в его голове и сердце, это далеко от счастья и веселья.

Я знаю, что тоже далек от этого. Моя грудь болит, голова кружится от надежды на Эйру, что все, что она ожидала после смерти, будет как… так, как она хотела.

Еще пара человек поднимается на эту крошечную сцену, чтобы сказать несколько слов, и с каждым вторым человеком тяжесть вокруг нас, кажется, уменьшается, поскольку люди больше не говорят о том, как грустно, что Эйра ушла, а о том, как сильно она любила смеяться, как она падала на любую мягкую поверхность, все это было так драматично, что, когда она собиралась задать вопрос, она знала, что не добьется хорошей реакции от собеседника. Они рассказали о её счастливых воспоминаниях. Маленькие моменты в жизни люди склонны упускать из виду.

Кажется, спустя час вся церемония окончена. В кои-то веки команда ужасно тихая, но они все еще как-то шутят, несмотря на то, что выглядят так, будто их сбило десять грузовиков, а пчелы ужалили глаза.

Мы все приглашены в дом Картеров на небольшую вечеринку в честь Эйры. Да, вечеринка. Как она и хотела. Слезы недопустимы она сама, так говорила. Постоянно. Она хотела, чтобы все было гламурным, большим и счастливым. Эйра не хотела, чтобы люди оплакивали её смерть, она хотела, чтобы они праздновали ей новую жизнь.

Когда мы все уходим с этого кладбища, мое внимание привлекает бант цвета глицинии на темно-шоколадных волосах.

Она стоит на коленях у могилы, обменивая старые розы на свои любимые цветы.

Мне не нужно видеть лицо женщины, чтобы понять, что это София.

Я совершенно не понимаю, почему она здесь, чью могилу она посещает, но я точно знаю, что не перестану думать об этом, пока не получу ответ.

Но с этим ответом придется подождать.

Сегодня об Эйре, а не о моей странной связи с моей старой детской любовью.

ГЛАВА 11

«Я стремился к звёздам, когда не мог добиться известности» — High Hopes by Panic! At The Disco

София

— Как дела? — спрашивает мой брат, когда я наконец беру трубку в грёбанных пять утра. — Ты уже слышала новости?

— Какие новости? — Очевидно, что не слышала.

— О Леоне и Джулии.

— Нет, но я уверена, что ты очень скоро просветишь меня, Лукас.

Лукас старше меня на пять лет… и все же он любит посплетничать. Учитывая его двадцать шесть лет на этой земле, можно подумать, что он считает сплетни ребячеством. Ну, это не так. Особенно когда речь идет о нашей сестре и том ублюдке, который когда-то был моим парнем.

Если честно, я всегда предпочитала Лукаса Джулии. Я никогда не думала, что он предпочел меня ей, учитывая то, что они по возрасту ближе, чем мы. Но как только я сказала ему, что Джулия трахалась с моим парнем, пока я была с ним, он тут же отвернулся от нее.

Теперь я знаю, что братья и сестры всегда должны держаться вместе, прикрывать друг друга и все такое. Но на данный момент я отказываюсь называть Джулию своей сестрой.

Ей двадцать семь лет. Леон моего возраста. Она прекрасно знала, что мы встречаемся, и все равно пошла и соблазнила его.