Восемь рун в сердце зимы

Но мир не без добрых людей, и Тинда знала, знала совершенно точно, что муж ей изменяет. Она устраивала ему скандалы, плакала, угрожала уйти, но ничего не помогало. Норт каждый раз просил прощения, уверял, что любит только её, и семья для него — святое, но изменял снова и снова. Да, ни одна любовница у него надолго не задерживалась, ну, насколько это было известно Тинде, но сколько же их было, этих любовниц!

А потом Флендрик Пертиксен на девяносто седьмом году жизни мирно скончался во сне. И оказалось, что предприятия «Пертиксен и Тиркенссан» уже давно принадлежат одному только Тиркенссану, а Тинде и её детям завещаны только деньги, причем ей — в форме пожизненного содержания от специально созданного трастового фонда, такого же, какой был учрежден отцом для её матери, а детям — тоже в виде содержания от трастовых фондов, но с возможностью получения всей суммы после достижения двадцати пяти лет.

Но эти известия мало затронули Тинду, в конце концов бизнесом действительно занимался Норт, а денежные суммы, доставшиеся ей и детям, были достаточны для того, чтобы поддерживать привычный образ жизни.

А вот то, что меньше, чем через год после смерти отца, Норт ушел от неё к молоденькой любовнице, немедленно начав бракоразводный процесс, стало для Тинды страшным ударом.

И ни то, что семейный дом Тиркенссанов, а также все сделанные в период брака дорогие подарки достались ей, ни то, что бывший муж учредил трастовые фонды для выплат ей и детям, да еще и побольше тех, что были завещаны отцом, этого удара не смягчило.

* * *

К концу своего рассказа Крестинда уже не смогла сдерживать рыдания. И Рисе было очень жаль несчастную женщину. А вот ан Тиркенссан в её глазах стал ещё большим подлецом, хотя после рассказа о её матери девушке казалось, что такое невозможно.

Однако, оказалось, что не все присутствующие прониклись сочувствием.

— И зачем же богатенькой дамочке, — язвительно поинтересовалась Тиса, — соглашаться принять участие в ритуале? Неужели так нужны были эти пятьсот золотых? А моҗет быть, причиной стало желание отомстить?

— А я сначала и не согласилась, — парировала Крестинда. — Отправила нотариусу отказ. Но на следующий день Норт сам приехал ко мне, просил прощения и уговаривал ему помочь. Вы же все сами видели, в каком он состоянии, и я не смогла отказать.

— Давайте всё-таки будем делать выводы только после того, как все выскажутся, — предложил Альб.

Все согласно закивали, и Реда решила начать свой рассказ:

— Моя руна лагуз. Может, потому что я ясновидящая, пока еще очень неопытная и с нестабильным даром, а может, потому, что я дочь ана Тиркенссана.

— Что?! — хором воскликнули Крестинда и Тиса.

— Да, я непризнанная внебрачная дочь Нортреса Тиркенссана. Моей матерью была Дрантика Колентан из Молусизии.

История Дрантики и Ρедрины

Сколько себя помнила Дрантика Колентан, её самой большой любовью была алхимия. Реакции, формулы, превращения вещества — на фоне этого всё остальное просто меркло.

Как только семилетняя Тика получила в подарок от тети не надоевшие игрушки или книжки со сказками, а деньги и разрешение купить на них всё, что захочется, она тут җе приобрела школьный алхимический набор.

Мама, разумеется, пришла в ужас, но отец, сам бывший весьма хорошим алхимиком, успокоил жену и пообещал присмотреть за опытами дочери. И да, присмотрел, так что дом семейства Колентан от опытов Тики не пострадал.

За алхимической гимназией в родном Колестанте последовало обучение в Капсилонском магинженерном с магистратурой, конечно же, по алхимии. При этом Тика получала повышенную стипендию за счет специального гранта для способных студентов-алхимиков.

Девушкой она была симпатичной, и время от времени кто-нибудь из встpечавшихся на её жизненном пути молодых людей пытался за ней ухаживать. Но говорить юная ана Колентан могла только об алхимии, а кавалеров это быстро утомляло. Да и мало кто из них был способен на должном уровне поддержать подобный разговор.

Хотя, когда она училась на третьем курсе бакалавриата, один такой нашелся. Венлент Бердентен был так же увлечен алхимией, как и сама Тика. Поэтому сложно было сказать, действительно ли молодых людей влечет друг к другу, или их отношения, быстро перешедшие в интимную плоскость, — просто приятное дополнение на пути познания алхимических тайн.

Увлечение алхимией, разумеется, не отменяло познаний и в других областях науки, и, откуда берутся дети, девушка прекрасно знала. И принимала соответствующие меры предосторожности, поэтому никаких непредвиденных осложнений эти отношения не принесли.

А когда через пару лет Вена увела-таки броская красотка с экономического, решившая, что ей перспективный алхимик нужнее, чем «этой заучке Колентан», Тика полностью сосредоточилась на любимой науке, отложив вопросы устройства личной жизни и создания семьи до лучших времен.

Как и все студенты-стипендиаты Молусизии, выучившиеся на алхимиков, по распределению Тика отрабатывала в Молусизском государственном артефакторно-алхимическом концерне.