Восемь жизней

Светлана изучила сотни каталогов, просмотрела тысячи видеопрезентаций, обсудила с Вовкой-единомышленником десятки кандидатур… Того, волшебно-страшного, леденящего душу, заставляющего плакать, никто не продавал. Ездить в поисковые экспедиции как фольклорист-любитель она не желала. Нанимать для этого посторонних пока не хотела — боялась, что украдут замечательную идею. Несимпатичный средневековый прием создания урода начинал нравиться все больше.

Вовик сразу предупредил тетушку, что молодые дисморфисты[4], вживляющие рожки, гайки и бусины существуют замкнутыми сообществами и на роль цирковых актеров ни за что не согласятся. Здесь нужен искусственный дефект, похожий на ошибку природы.

Взвешивая «за» и «против», Света понимала, что ее затея близится к провалу. Нанять врача для перекраивания красивых и полноценных в уродливых практических невозможно. Нормальный доктор не пойдет на преступление, еще и сдаст — Ване такой скандал ни к чему. Ненормального найти непросто — слишком специфичный поиск. Вовик тут не помощник — он хоть и единомышленник, но все-таки ребенок. Втравливать его в преступную махинацию — себе дороже. Просить о помощи мужниных секретарш и референтов — опасно. Им Иван и официальных коммерческих секретов не доверяет, не то что медицинскую авантюру.

За три месяца ежедневных интернет-поисков и личных встреч с темными личностями Светлана Волошко разуверилась в возможности набрать труппу российских монстров. Иван, параллельно нанявший грамотного паренька — театрального агента, к тому времени жонглировал десятками предложений от творческих женских и мужских коллективов. Членами этих команд были профессиональные танцовщики и фокусники не старше двадцати трех лет (чтобы к две тысячи четырнадцатому никто не перешагнул рубеж тридцатилетия). Вся найденная молодежь не гнушалась стриптизом, была здорова и застрахована. Они обкатывали свои представления в десятках ночных клубов больших и маленьких столиц постсоветской территории, при них состояли хореографы и другие мастера постановки…

В этом соревновании в предприимчивости опытный Иван, похоже, «всухую» обыграл авантюрную Свету.

Она не сердилась — первый блин, как водится, комом. Даже была по-своему благодарна, что супруг не отдал всю идею полностью ей «на откуп». Рациональный прагматизм не позволил ему рисковать даже маленьким проектом, хотя бы с целью поставить на место самонадеянную женушку. Через полгода после поездки в Джакарту Света почти смирилась с мыслью, что импресарио из нее не вышло.

Глава 9

Можно ли целых два года жить в спокойствии и пресыщенности? Оказывается — очень даже можно. Едва ли Ира Волошко стала так характеризовать свое состояние. Оба подарка судьбы — замечательную учительницу и очень богатого папу — сама Ирочка по детской наивности подарками не считала. Круто изменившаяся жизнь любому подростку кажется нормой, если это изменения к лучшему. О взрослых комплексах про бесплатный сыр, который бывает только в мышеловке, девочка не подозревала. Таких туповатых, уверенных в происходящем личностей деньги не развращают. Тем более — папины. Гламурности в Ирочке не было — она не гналась за силиконовой грудью, ботоксными губами или осиной талией. Средства на ее карточку поступали регулярно, и Виктор удивленно отмечал, что Ирочка, в отличие от Лизы или Вовки, совсем не транжира. Диковинные для микрорайонной детворы выходки, вроде заказа ресторанной пиццы на большой перемене или такси к школьному крыльцу, были сущими пустяками… Ни полетов вслед за музыкальными кумирами, ни личного модельера, ни собачонки с бриллиантами на ошейнике — ничего такого дочке в голову не взбредало. Она отвергла идею учиться за границей, как ее брат Володя.

Дочкина кошачья привязанность к месту дала будущему депутату Волошко возможность выгодно «засветиться» отцом-спонсором. Глупо было не догадаться, что это пойдет на пользу не только Ире, но и его предвыборной кампании. Малыши получили пристройку к школьному зданию и компьютерный класс в ней, дочкины одноклассники — поездку в заграничный город Ригу на комфортабельном автобусе, с проживанием в приличном пансионате. Но даже это не помогло Ирочке обзавестись настоящими друзьями и подругами. Она не нуждалась в общении с одноклассниками, соседями, детьми папиных или маминых коллег. Единственным человеком, радующим и взор, и ум, и чувства, была учительница информатики Алена Игоревна. Ира любила ее тайно, издалека, не решаясь приблизиться. Ей нравилось смотреть, слушать, вникать и разгадывать. Она придумывала истории, в которых учительница теряла дорогу в лесу, а она выезжала на белой лошади из чащи и указывала ей путь домой. Или некто в черном выхватывал у растерявшейся классной руководительницы сумочку с зарплатой, а она, девятиклассница, восполняла финансовую брешь, подойдя к ближайшему банкомату…