Восемь. Знак бесконечности

Заславский нервно дернул головой. Перед глазами появилась картинка, где Кэтрин стоит обнаженная, на коленях, и этот чертов итальянец заносит над ней руку с хлыстом.

– Вы в полном дерьме, Марини. И вы прекрасно об этом знаете, потому что нет ни одного человека, кто подтвердил бы, что вы были сами на побережье и дышали воздухом после семи часов вечера. У вас нет алиби, Марини.

– Так же, как и у вас нет доказательств, что я убил, мистер Заславский. И мы с вами оба знаем, что через два часа я выйду отсюда, а вы останетесь ни с чем, ну или с иском, который подготовят для вас мои адвокаты.

– Ну почему вы решили, что у меня нет доказательств?

– А они есть?

Марини усмехнулся, и Алекс готов был поклясться, что ублюдку весело. Именно весело.

– Достаточно, чтобы выдвинуть обвинение и начать расследование.

– Так выдвигайте и начинайте.

И вдруг он склонился к столу, облокотившись на вытянутые руки.

– Вы ведь не только поэтому меня сюда вызвали? Личные цели? Интересы? Вмешиваете в работу собственные неудачи, мистер Заславский? Хотите знать, с кем я сплю и когда, а на самом деле просто интересуетесь лишь одной. Но вы боитесь задать эти вопросы ей, а вам так хочется в этом покопаться, узнать правду, не так ли? Понять сравнивает ли она нас, кто лучше? Понять, чем я лучше вас.

Так вот – я лучше. И дело не в сексе. Знаете, почему? Потому что я никогда бы не унизился настолько, чтобы ковыряться в грязном спальном белье своей бывшей любовницы. Потому что я себя ни с кем не сравниваю, и я отпускаю женщин, а не иду по их следу, как натасканная, лишь на одни и те же трусы, ищейка. Не стою под их окнами, не роюсь в их телефонных звонках, урнах под домом и переписке. Так кто из нас маньяк, Заславский, вы или я?

Алекс вскочил с кресла, и они встретились взглядами. Еще никогда Заславский не выходил из себя настолько, чтобы хотелось вмазать задержанному. А сейчас у него чесались кулаки.

– Я запру тебя в карцер, сейчас! И ничто и никто мне не помешает! Найду причину и запру!

Марини расхохотался, и у Алекса перед глазами пошли красные круги:

– Не запрете. Вы даже не можете позволить себе съездить мне по физиономии. Вы боитесь. Не меня, а вашего начальства, трясетесь за рабочее место. Страх, в любом его проявлении делает вас рабом и плебеем, а я свободен. В отличие от вас. И это бесит не так ли?

Марини подталкивал Заславского к бездне, нарочно к самому краю, чтобы тот рухнул во тьму тех демонов, которые его пожирали. Сорвался. И он, черт возьми, уже готов был сделать этот шаг за грань, но, закусив щеку, сдержался. Словно на шахматной доске зажатый в углу король, которому вот-вот поставят мат, и он мечется с клетки на клетку в неизбежности проигрыша.

– Ваша бывшая любовница рассказывала, что вы ее избивали. Показывала прессе синяки на теле. Разве это не насилие, мистер Марини?

– Какая из них?

– То есть вы не отрицаете этот факт? Вы били ваших любовниц и издевались над ними?

– Я спросил какая из них?

– Эльвира Карц.

– А она не рассказывала прессе, что посещает свингерские клубы и вечеринки в стиле БДСМ, где ее не только бьют, но и трахают одновременно человек десять? Не рассказывала, что она кончает, когда ее душат и одновременно вгоняют в нее три члена сразу? Так вы поинтересуйтесь.

Заславский резко выдохнул, понимая, что ступил на зыбкую территорию, где Марини явно чувствует себя как рыба в воде.

– Мне, как нормальному мужчине, не интересны такие подробности, мистер Марини. Мне интересно одно – били ли вы ее? Какие методы насилия применяли? На теле Анны Лизы найдены синяки и ссадины…

– А что в вашем понимании нормальность? Разве нормального мужчину не возбуждает групповой секс, порно, мастурбация? Или вы это относите к извращениям? Кроме того, по роду вашей профессии вас должно интересовать все. Насчет Анны Лизы снимите побои и сверьте ДНК или что вы там сверяете, мистер Заславский?

Алекс нервно закурил и посмотрел на Марини, тот оставался совершенно хладнокровным, но Алекс мог поклясться, что там, под слоем льда течет раскаленная ртуть. Он чувствовал этот жар. Марини просто очень хорошо держит себя в руках в отличие от него самого.

Зашел Ферни, и Заславский медленно сел в кресло. Ублюдок, проклятый, высокомерный и самоуверенный ублюдок. Только что отымел его по полной программе и довольно жестко.

– Здесь адвокат мистера Марини, желает тебя видеть, Ал.

Через час Алекс наблюдал как Марини садится в черный мерседес и уезжает в сопровождении одного из самых крутых адвокатов штата.

«Ничего, мразь, я тебя поймаю. Я посажу тебя надолго».

* * *

Кэтрин держала в руках чашку с кофе и смотрела в окно, когда Алекс прикрыл дверь кабинета, она даже не обернулась к нему. Заславский подошел ближе и, почувствовав, как от нее пахнет, прикрыл глаза. Он дьявольски соскучился по ее запаху.

– Ты как?

– Никак. Зачем я здесь? Или меня ты тоже задержишь? Данте уже отпустили?

Ал выдохнул и сел на краешек стола, протянул ей сигарету и поднес зажигалку.