Восемьдесят сигарет

– … Хочу обнять тебя. Посмотреть в твои янтарные глаза; услышать твой голос; услышать, как ты скажешь, что любишь меня. И прощаешь…

***

…Всю ночь я сидел напротив её кровати. Смотрел, как она спит. До скрежета сжимал челюсть, когда Нина стонала. Боль не отпускала её даже во сне. Слёзы бежали по моим щекам, собирались на подбородке и падали на футболку.

Под утро я наконец подошел к ней. Наклонился. Нежно поцеловал в лоб. Почувствовав прикосновение моих губ, Нина, не открывая глаз, вымученно улыбнулась.

«Спи».

Я поднёс дуло пистолета к её голове, к тому месту, куда только что её поцеловал.

«Спи, моя милая…»

***

– … Шансы невелики. Я это знаю. Я понимаю это. Ну вот и посмотрим.

Я взглянула туда, где должен валяться брошенный мною пистолет Токаря.

– Скоро я увижу тебя. Или не увижу больше ничего, что тоже спасение. Я представляю себе старенький микроавтобус «мицубиси», в котором мы провели ночь. Нашу «таверну». Недоеденная холодная пицца. Божественно вкусная. Мы пьём неразбавленный виски. Планшет потрескивает записью горящего камина. А вокруг нас, на матрасе, лежат твои любимые цветы.

Я болезненно зажмурилась.

– Извини, я не могу вспомнить их название. Наверное, ты сильно удивишься, увидев меня. Примешь ли? Узнаешь? Однако и это неважно. Если существует что-то за пределами нашего мира, если рай существует, то ты, без сомнений, там. А мне туда не попасть. Нас с Токарем ждут в другом месте. Но я надеюсь, мне позволят увидеть тебя. Всего одна короткая встреча, большего я не попрошу.

Я проглотила слёзы, комом застрявшие в горле, и посмотрела на Токаря.

– Ты готов, милый? Тебе проще, ты говорил, что ты веруешь. Вот и посмотрим.

Но Токарь ничего не ответил. Он не слышал меня. Он был мёртв.

Эпилог

Входящий WhatsApp. Неизвестный абонент.

Александр.

Очень скоро вам сообщат страшную новость, и вы поймёте, что моё сообщение – это не розыгрыш.

Ваша мать мертва. Она погибла по вине трёх сволочей.

Конечно, это слабое утешение, но все же, может быть, вам станет легче (не сейчас, позже, когда боль утихнет) от того, что они тоже мертвы. Все трое.

Я нашла ваш номер в телефоне Марины. Не знаю, зачем я в него полезла. Наверное, хотела узнать её поближе. Хотела хоть как-то искупить свою вину перед ней. Хотела найти кого-то из её семьи. И нашла вас.

Я не прошу вашего прощения. Не собираюсь исповедоваться.

Я пишу вам не для этого.

Вы помните облепиховое дерево, что растёт за вашим домом, возле сарая? Там вы увидите несколько досок, наваленных кучей. Разгребите их, когда всё уже будет позади. Когда полиция и криминалисты оставят ваш дом в покое. Когда похороните Марину.

Вы найдете там чёрную спортивную сумку. В ней деньги. Несколько сотен тысяч долларов. Точнее сказать не могу. Мне пришлось сжечь часть их для того, чтобы обмануть убийц вашей матери.

Теперь эти деньги ваши. Возьмите их. Не волнуйтесь, никто их не хватится. Они сожжены.

И не бойтесь о них испачкаться. Оставьте это, прошу вас. Эти деньги отмыты кровью вашей мамы.

Сообщение прочитано.

Конец.

Благодарность.

Зачастую, благодарность автора начинается со слов: «Без такого-то и такого-то моя книга никогда не была бы написана».

Мне эта фраза всегда казалась немного высокопарной, излишне пафосной.

И вот я сижу перед пустым электронным листом и понимаю, что только такими словами я и могу отблагодарить тех, кто помогал мне в работе над этой книгой. Потому что сказать по-другому – значит приуменьшить их вклад.

Сергей Агарков – книжный блогер, канал «ЛитОбзор».

Благодаря твоим советам, редакторским правкам, тому, с каким энтузиазмом и искренним участием ты прошёлся вместе со мной по каждому абзацу, мне не стыдно за свой дебютный роман. Ты все время напоминал мне о том, что ты не профессиональный редактор. Но доказал обратное.

Продюсерский центр «RedVinil Studio». Спасибо за великолепный буктрейлер, и отдельный поклон тебе, Рома, за написание музыки к нему.

Алина, я не давал тебе повода верить в меня, но ты все равно верила. И продолжаешь. Это сложно переоценить.

Егор Ракицкий. Старик, ну а ты и сам все знаешь. Ты помогал мне с самого первого предложения и до последнего, расходуя на это драгоценные часы использования крохотного телефона. На десять твоих «отвратительно», «переделай», «слабо», приходилось одно «отлично». Вот за ним я и гнался. Я все время говорю моя книга, но на самом деле она наша. Спасибо тебе, дружище.