Восемнадцатое мгновение весны

– Рассказывайте, дружище, что нового у вас, как живете, как устроились? – спросил Василий, присаживаясь на диван рядом с Вернером.

– Рассказать нужно о многом, не знаю даже, с чего начать… – начал Вернер. – Прежде всего, я очень рад вашему приезду. Живу я неплохо, работаю теперь в министерстве иностранных дел, занимаю скромную должность референта. Но через меня проходит очень много документов.

– Как вы нашли Германию?

– Что вам сказать?.. Даже не верится, что это моя родина: настолько все изменилось, в особенности люди. Они боятся друг другу сказать лишнее слово, живут в постоянном страхе.

– Неужели все смирились с существующим строем и никто не делает попытки бороться?

– Бороться?!.. Трудно, очень трудно, – Вернер опустил голову и некоторое время молчал, потом взглянул на Зарубина. – Конечно, честные люди, ведущие посильную борьбу, есть, но все это капля в море…

– Но ведь реки начинаются с маленьких ручейков…

– Но случается, что ручейки высыхают, не сумев влиться в большой поток!

– Бывает и так, – согласился Зарубин. – Ну а ваша лично позиция какая? Такая же, как была в Париже?

– Я своим принципам никогда не изменял и не изменю!

– Могу ли я это понимать так, что вы согласны оказывать нам посильную помощь, как это имело место во Франции?

– Да, я согласен! Более того, – Вернер, взволнованно заторопился, – могу сказать, что я не один, мы организовали кружок – все верные, порядочные люди. Делаем мало, но это все, что мы можем пока… Нам нужна помощь! – закончил он, понизив голос.

– Давайте к этому вернемся позже, – сказал Зарубин. – Сейчас хочу поблагодарить вас за вашу верность слову, согласие мне помогать и сразу излагаю свою просьбу. Я приехал сюда как американец, представляю в Германии кинокомпанию «Парамаунт». Я намерен открыть в Берлине контору, и мне потребуются сотрудники. Не можете ли вы порекомендовать мне квалифицированных специалистов: юрисконсульта, бухгалтера, секретаря, знающего английский и французский, а для работы в особняке, который я уже арендовал, сторожа-садовника и служанку? Поймите меня правильно: нужны не борцы-антифашисты, а просто порядочные люди, не связанные с гестапо, вот и все!

– Думаю, что подыскать таких людей я смогу. Должны ли они знать, что мы с вами знакомы?

– Ни в коем случае! Если подберете человека, ссылайтесь на слухи: американскому дельцу нужны, мол, работники.

– А как вы узнаете, что человек пришел от меня? – спросил Вернер.

– Хотя бы потому, что никто еще не знает, что мне нужны работники, следовательно, никто ко мне и не обратится, – объяснил Василий.

– Я уже сейчас могу назвать вам одного юриста. Фамилия – Глауберг, Альберт Глауберг. Если вы не возражаете, он придет к вам, скажем, часов в семь вечера.

– По-вашему, ему можно доверять?

– Как вам сказать… До определенных пределов, но не больше…

– Понятно! Скажите ему: пусть приходит.

Лиза пригласила всех к столу, но Вернер отказался, сказав, что после восьми он ничего не ест. Они стали прощаться.

– Скажите, а как в случае необходимости мы сможем связаться? – спросил Зарубин.

– Мадам Марианна, – Вернер знал Лизу как Марианну Кочекову, – мадам Марианна всегда может позвонить мне домой. На случай если вдруг подслушивают, лучше всего говорить в интимном плане… Вполне естественно, если я назначу даме свидание… Кстати, у меня в городе есть квартира, где мы могли бы изредка встречаться.

– В этой квартире вы можете встречаться с мадам Кочековой, но не со мной. Если нас увидят, сразу возникнет подозрение: почему муж встречается с мужчиной, который ухаживает за его женой. Я думаю, лучше всего, если будут знать, что мы с вами знакомы еще по Парижу… Тогда при необходимости я могу звонить вам на квартиру. А следующую встречу давайте проведем в городе.

– Это, конечно, можно, но…

– Что вас смущает?

– Как только в гестапо станет известно, что мы знакомы, меня немедленно туда вызовут на допрос…

– Ну и что?

– И потребуют, чтобы я докладывал обо всем, что узнаю. Не забывайте, вы американец, следовательно, подозрительны…

– В таком случае скажете, что я человек аполитичный и ничем, кроме денег, не интересуюсь.

– Не хотелось бы иметь с ними дело. Но если это необходимо…

И они распрощались.

Вскоре на фасаде четырехэтажного дома на оживленной улице в самом центре Берлина появилась новая вывеска «Кинокомпания “Парамаунт”. Берлинское отделение». Контора была небольшая, занимала всего четыре комнаты. Одна – кабинет директора, большая комната для бухгалтера и делопроизводителя и одна – для юрисконсульта.

Люди тоже подобрались как будто неплохие. Несколько флегматичный, но тем не менее хорошо разбирающийся в запутанных статьях гражданского кодекса юрист Глауберг.

Ему Кочек поручил оформление в полицай-президиуме вида на жительство для супругов Кочековых.