Восемнадцатое мгновение весны

Кроме того, у гестапо вызвал сомнение источник доходов Ковальчика, в связи с чем он некоторое время находился под наблюдением. Однако ничего подозрительного обнаружено не было и разработку владельца сыскного бюро гестапо прекратило. Да, вот так закончилась эта история, – подвел черту Василий. Однако пора уже спать, завтра в Гамбурге будет много дел…».

Гамбург, морские ворота Германии, показался Зарубиным более оживленным и веселым, чем Берлин. Порт и все, что было связано с ним, накладывало своеобразный отпечаток на местный жизненный уклад. Здесь сосредоточилось множество увеселительных заведений, публичных домов, нравы были проще, чем в других немецких городах. В ресторанах лучше кормили. В магазинах было больше продовольственных товаров, чем в столице. В невиданных размерах процветала спекуляция. На черном рынке можно было купить все что угодно, начиная с потребительских товаров и кончая иностранной валютой, золотом и драгоценными камнями.

Глауберг встретил патрона с семьей на вокзале и повез их в лучшую гостиницу «Гамбург», где был забронирован трехкомнатный люкс.

Было раннее утро, и, чтобы не терять драгоценное время, Зарубин быстро привел себя в порядок и отправился на прием к американскому консулу.

Мистер Меллон, моложавый американец с седеющими висками, оказался в высшей степени любезным человеком. Он объяснил, что обстановка здесь такая же, как и по всей стране – те же нацисты с их крикливой демагогией.

Что касается постоянного представителя нефтяной компании «Стандарт ойл» в Гамбурге, то это его знакомый немец, и, если мистер Кочек пожелает, он может его посетить в любое удобное для мистера Кочека время, а мистер Меллон ему позвонит.

– Кто он такой, этот немец, внушает ли он доверие? Я имею в виду, не связан ли он с нацистами? – спросил Зарубин, разыгрывая из себя ограниченного дельца.

– Ах, дорогой мой! – воскликнул консул. – Разве сейчас можно разобраться, кто из немцев внушает доверие, а кто нет? Все они в той или иной степени заражены шовинизмом и, как только выпьют кружку пива, тут же начинают горланить, что Германия – превыше всего! Человек, о котором идет речь, кажется вполне приличным, а там кто знает, что у него на душе.

Поговорите с ним поподробнее, выясните все, что вас интересует, – посоветовал консул. – В любом случае мистер Тейлор им очень доволен.

– Очень вам признателен! Мнение мистера Тейлора мне известно, и оно совпадает с вашим… Мне хотелось бы вас спросить еще об одном деликатном деле. Не скажете ли вы мне, что из себя представляют здешние таможенные чиновники?

– Сплошные жулики и взяточники.

– С ними можно иметь дело?

– Если хорошо платить, то можно. С недавних пор во главе таможни поставлен ярый национал-социалист, большой любитель выпить. Если дело у вас крупное, то лучше связаться с ним. Действуйте смело. Немцы не пойдут на провокацию против уполномоченного известной американской кинокомпании. Сегодня они в нас нуждаются. Что будет завтра, не знаю!

В номере гостиницы Зарубина уже ожидал Глауберг.

Он сообщил, что познакомился с несколькими руководителями таможни и пришел к заключению, что люди они покладистые и с уважением относятся к американцам.

О чем конкретно вести разговор, он не знал, поэтому ограничился лишь общим обсуждением условий работы. У него сложилось впечатление, что с ними можно будет договориться, но при условии приличного вознаграждения.

– Ну, это понятно – не даром же они будут стараться! А нельзя ли, господин Глауберг, встретиться с ними? – поинтересовался Василий.

– Почему нет? По-моему, это лучше всего сделать в ресторане при вашей гостинице. Я буду с ними ужинать, а вы зайдете к нам, и я вас со всеми познакомлю. Их будет трое.

– В принципе, я согласен. О сроках я скажу позже.

Утром в назначенный час в номер постучался крупный краснощекий немец с хитроватыми глазками и отрекомендовался Карлом Бремером. В руках он держал записку от консула.

О себе Бремер рассказал, что он потомственный моряк, служил на военном и торговом флоте, лоцманом в порту, занимался бизнесом, разорился, сейчас выполняет поручения американской компании «Стандарт ойл».

– Как вы относитесь к национал-социалистам, господин Бремер? – спросил Зарубин.

– Могу сказать так – и, надеюсь, вы меня поймете, – отношусь вполне положительно, хотя и не все одобряю в их деятельности. Как истинный немец, считаю, что единственный человек, кто сумел вывести Германию…

– Благодарю вас за откровенность, – прервал его патетические рассуждения Зарубин. – Скажите, пожалуйста, у вас есть какаие-либо связи среди работников таможни?

– Знаком почти со всеми.

– Отлично! Я хочу вам изложить свои предложения, – и Зарубин подробно, не жалея времени, рассказал Бремеру обо всем, что он мог бы делать в интересах компании «Парамаунт», помимо своей основной работы. После того как Бремер дал согласие, Зарубин спросил:

– Скажите, господин Бремер, могли бы вы выполнять некоторые деликатные поручения, связанные с таможней?

– Смогу! Скажите, что нужно.