Восемьсот виноградин

Естественно, теперешними владельцами «Таверны» были мои собственные братья – Финн и Бобби Форды. И естественно, при виде меня они устроят настоящий переполох. Братья сразу догадаются, что мне пришлось пережить, – прочтут по выражению лица.

За стойкой стоял один Финн – Бобби не было.

Это первое, что меня удивило, ведь Бобби по выходным всегда работал в «Таверне».

Когда же я не увидела на обычном месте отца, то совсем растерялась.

Пятничный вечер отец неизменно проводил в «Таверне». «Если не выпить с мальчиками, выходные все равно что не начались», – любил он повторять. Сердце у меня разочарованно сжалось, и только тут я осознала, зачем приехала – хотела, чтобы папа выпил со своей девочкой, а там – будь что будет.

Но в «Таверне» был один Финн. Он стоял за стойкой и смотрел на меня так, будто не узнал. А может, и правда не узнал? Принял за очередную запоздалую посетительницу, которая хочет пропустить стаканчик до закрытия? Вдруг его сбила с толку моя прическа и неестественная улыбка?

Так или иначе, вслух Финн ничего не сказал. Он прошел мимо глазеющих посетителей и приблизился ко мне. Я выбрала табурет у края стойки – любимое место отца – и села, не обращая внимания на притворно равнодушные взгляды.

Брат гневно сверлил посетителей глазами. В этом весь Финн. До сих пор относится ко мне, как к младшей сестренке. Готов защищать еще прежде, чем разобрался, от чего, собственно, меня нужно защищать.

– Какими судьбами? – с улыбкой спросил он.

– Решила немного проехаться.

– Девять часов – это, по-твоему, немного?

– Малость увлеклась.

– Похоже на то. – Помолчав, брат спросил: – Тебя не оштрафовали?

– Нет, не волнуйся.

Финн считает, что я ужасный водитель, способный мигом истратить весь бензин и получить штраф за превышение скорости. От подобной репутации нелегко избавиться, даже если случилось такое всего лишь раз.

– Уже что-то, – с искренним облегчением произнес Финн.

Он смотрел на меня и пытался решить, расспрашивать дальше или не стоит.

Финн – мой хороший брат. Они оба славные, но для меня Финн – по-настоящему положительный герой, пусть только для меня. Зато Бобби более эффектный: капитан школьной футбольной команды, местная легенда, успешный венчурный инвестор, живущий полной жизнью в Сан-Франциско. Красивый дом, красивые автомобили, красивая жена с детьми. Бобби на пять минут младше Финна, но в остальном он всегда первый.

Для Бобби «Таверна» – просто увлечение. Он купил ее, чтобы Финн смог чем-то заняться. Самого Финна вопрос трудоустройства волновал куда меньше. Он стал владельцем бара, чтобы всегда иметь возможность бесплатно выпить и не бросать фотографию. Финн – классный фотограф. Снимает в основном свадьбы и семейные портреты. Однако работает только под настроение. В этом он немного похож на отца: оба следуют некому кодексу чести, понятному только им одним.

– Папа уже ушел?

– Вообще не приходил. – Финн пожал плечами, будто хотел сказать: «Только ни о чем не расспрашивай». – Можно ему позвонить. Он сразу приедет, если узнает, что ты здесь.

Я покачала головой, глядя в пол и не решаясь посмотреть на брата. Финн слишком похож на отца – те же темные глаза, та же копна темных волос. Оба красавцы, американцы до кончиков ногтей. Только Финн прячет свою гриву под бейсболкой, надетой козырьком назад. Обычно с символикой футбольной команды «Сан-Диего чарджерс».

Именно это сходство мешало мне рассказать брату о случившемся: меня не оставляло чувство, что, разочаровав его, я разочарую и отца.

Финн откашлялся.

– Так они не знают, что ты здесь? В смысле, папа с мамой?

– Нет. И я бы предпочла, чтобы ты не рассказывал им всех подробностей. Сам понимаешь, визит незапланированный.

– Понимаю.

Он помолчал, как будто хотел еще что-то сказать, но передумал.

– Неважно, почему ты приехала – они все равно обрадуются. Мы ведь не ожидали, что ты вернешься к сбору урожая.

Уборка винограда – пять самых важных недель в году отца. На последние выходные сезона, считавшиеся практически священными, я всегда возвращалась домой. Мы все возвращались. Братья жили в своих бывших комнатах, я – в своей. Остальную часть дома занимали наши супруги, дети, возлюбленные. Вместе с отцом мы срезали последние грозди, пробовали новое вино и непременно оставались на вечеринку в честь сбора урожая. Однако в этом году все было по-другому. Я не планировала приезжать – по многим причинам.

Финн понял, что зря затронул эту тему, и неловко переступил с ноги на ногу.

– Чего тебе налить? – спросил он.

Я обвела жестом весь бар у него за спиной, где, словно рождественские подарки, выстроились бутылки с бурбоном, скотчем и виски.

Финн улыбнулся и поставил передо мной два стакана: один – с бурбоном, другой – с красным вином.

– Чего тебе якобы хочется, – пояснил он, указывая на первый стакан. Потом ткнул пальцем во второй: – Что ты способна выпить до дна.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Я пригубила бурбон и почти сразу же потянулась к вину.