Вошь на гребешке (СИ)

Хозяйка проследила, как Милена встает, хромает через зал, всхлипывая и с отчаянием глядя на ключ. Вот он есть, еще есть – и уже сделался огненным цветком, высеял семена пепла… Поморщившись, Тэра Ариана отложила в сторону мешочек с редко используемым полным набором изоляции24. Сосредоточилась и негромко, осторожно соединила звучание лжи, полуправды и несбыточного обещания.

– Ты принадлежишь моему замку, теперь уже окончательно. И ты будешь верна мне, именно таков лучший из подарков нашей премудрой гостьи. До последнего моего вздоха ты сохранишь верность. Только я буду решать, забрать в склеп твою волю – или отпустить на свободу.

– Я заслужу, – на выдохе, осторожно, пообещала Милена.

Хозяйка поморщилась, вполне определенно читая на лице ученицы страх, лишающий её последней надежды отделить ложь сказанного от правды, просквозившей ветерком дыхания меж слов.

– Заслужишь, если я дам вторую попытку. Недавно у тебя был союзник – я, Тэра Ариана Файенская, прорицательница и первая дама круглого стола вальзов северного луча. Сегодня я объявлю слугам, что готова принимать любые жалобы на первую ученицу. Мне придется обдумать: что интереснее, несбыточные надежды или же простые решения? Вальз запада Йонгар в недавнем послании просил о знакомстве с тобой. – Хозяйка повела рукой и снова рассмеялась. – Как занятно! Он не знал, до чего ты глупа. Рассчитывал, что упрочит положение связью с моей наследницей, верной мне до последнего вздоха. А теперь… Одна ночь в лесу сдерет с тебя всю фальшь. Ты ведь извернулась так, что едва удерживаешься в себе.

– Как вам угодно, – промямлила Милена, повторно прокусив губу в попытке укротить страх. Она знала хозяйку пятнадцать лет и до сих пор полагала, что Тэра не способна на настоящую жестокость. Однако поверила спокойному тону угрозы. – Я не повторю ошибки.

– Теперь все обстоит именно так, не повторишь… Помнится, он приезжал по весне. Что у вас с ним было?

– Все, – глядя в пол, выдавила ученица.

– Избавь меня от своей беспросветной и бесстыдной глупости! Твоя слабость к рыжим юнцам очевидна даже слепому бездарю, чего уж меня-то пробовать обманывать? Я спросила, что он желал выведать, получить? В чем ты предала меня тогда?

– Ну… разок показала перстень первого анга, – нехотя буркнула Милена, смолкла, подавилась своим молчанием, закашлялась и добавила: – Признаю, ненадолго дала в руки, а он успел скопировать. Я не знаю всего. Когда следила, видела, что он ходил к Черне и уговаривал её бежать. Еще таскался в библиотеку и две ночи искал что-то в древних книгах25.

– Мальчик верен традиции, надо же… Или делает вид, что верен, – едва слышно промурлыкала хозяйка. Глянула на ученицу, перетерпевшую страх и снова по привычке норовящую украсть ценное – намеки, оговорки. – Иди пока что. Бедняжка влюбился в тебя по уши, не сознавая, что это смертельно опасно. Вот я и бормочу: а не подарить ли именно ему ключ от твоей воли?

Милена побледнела еще более, хотя мгновение назад казалось, что такое невозможно. Новый поклон был наполнен почтительным страхом. Девушка побрела к двери, сутулясь и не вспоминая, как это может выглядеть со стороны. У стены кое-как смогла выпрямиться, плечом проскребая штукатурку.

– Руннара выпустишь, когда вернется Черна, не ранее, – уточнила хозяйка.

Глава 3. Влад. Единственный шанс

Москва, все тот же длинный серый день

Мерзкое утро неожиданно и приятно переросло в энергичный, позитивный день: подготовительная работа прежних недель дала результаты, «холодные» контакты потеплели, и Влад, чувствуя себя прокачанным ветераном почтовых и телефонных баталий, прорвался к вожделенному заказчику через заслоны менеджеров без права решать. Порой Влад мысленно представлял защитников – а чаще защитниц – контактов и рабочего графика заказчика клыкастыми троллихами, комфортно устроенными в офисных ДОТах. Из доспеха – бронелифчик и стальные стринги, в тонких карикатурных ручонках – неподъемная базука и мясницкий топор. Набор странный, но воображение – штука загадочная.

Вообще, если бы шеф не вызвал к себе за десять минут до обеденного перерыва, если бы не предложил немедленно раскрыть детали переговоров и обозначить сумму и сроки по клиенту, который еще и не клиент, день был бы удачным. Но шеф вел себя, как и подобает большому боссу из сетевой бродилки. Бычил шею и мотался по кабинету, словно вытаптывал пехоту вражеских лилипутов: методично, зло. Отчет слушал без внимания, но сотрудника, заранее приговоренного к пожиранию, не отпускал, пока не довел до заикания.

Свою слабость Влад знал. Да, он принимался разрывать и сдваивать слоги при волнении, и никак не мог скрыть этого… Он также знал, как выглядит, заикаясь, и даже научился извлекать выгоду: мямлящий подчиненный жалок, что и требуется при разносе. Шеф в гневе, он не уймется, пока не спустит пар.