Вошь на гребешке (СИ)

  - Не зря, - согласился Бэл, неопределенно покосившись на гостя. - Но связи людей сложны, связи миров и того сложнее, фактор плоскости тоже имеет значение. Пока что ты застрял в Нитле, гость. Ты якорь для Милены и Черны... скажем так, да. Вполне даже верно. Ты уйдешь, когда будет возможно расцепить то, что перепуталось. Пока привыкай жить у нас и надейся на то, что Милена всяко сделает для твоих близких не меньше, чем мог бы ты сам. - Бэл улыбнулся без малейшей радости. - Хотя, не скрою, порой я готов спихнуть тебя в плоскость и разрубить все узлы и связи, чтобы вытащить первую ученицу, чтобы снова быть вторым... рядом с ней.

  - Лидерство не отдают просто так, - почти невольно тон получился у Влада поучительным.

   - Лидерство? Смешное слово. Я прорицатель, принадлежу лучу севера, и если буду расти дальше, сперва освою ось силы север-юг, то есть научусь принимать сложные решения и полюблю бой, - повел бровью Бэл. - Так мы, северные вальзы, растем, через оборотную сторону своего исходного выбора и природной склонности. Прорицатели видят слишком много и до определенного момента не решаются ничего переменить, варианты застят нам глаза. Милена не принадлежит северу, я всегда знал. Мы с ней не пересекаемся в даре и даже не соприкасаемся, и именно последнее меня безмерно тяготит... во всех смыслах.

   Глава 21. Милена. Изъян дара

   Почти Москва, гольф-клуб, ноябрь

   Утро, как, возможно, и заведено в плоскости, началось отвратительно. В серые окна докучной мошкарой лепило нечто, не годное зваться ни дождем, ни снегом. Оно было густо замешано с ржавчиной листьев. Ветер подвывал в щели и все взбивал и взбивал непогоду гигантским миксером. Словно мало шума, на кухне включили второй миксер.

   - Плоскость, - пожаловалась Милена потолку, открывая глаза.

   Приподнялась, опираясь на здоровый локоть. Нашла взглядом часы и застонала. Полдень утонул в осеннем киселе ненастья, она тоже утонула, оказывается, провалилась в забытьё слишком глубоко и надолго... Боль донимала умеренно, тщательно закрытая в уголке тренированного сознания. Но слабость присутствовала, без псахов и нужных трав крошево предплечья срасталось так нехотя и медленно, что думать о сроках полного восстановления не хотелось вовсе. Она спала полсуток! Она, мнившая себя способной не терять сознания в самых сложных условиях.

   Малый миксер заткнулся, как ему и посоветовала Милена, прибавив еще несколько энергичных здешних слов. По коридору прошаркали неудобные тапки, слишком большие для Маришки.

   - Не сплю, - громко сообщила Милена, чтобы подруге не пришло в голову деликатно кашлять и топтаться у закрытой двери. - Чер, ты-то плачешь по какому поводу? А ну, иди сюда! Поставь чашку. Живо! Высморкайся. Вытри слезы. Выпрямись. Улыбнись.

   - Тебе надо вызвать скорую, - исполнив лишь указание по поводу чашки, отозвалась Маришка, шмыгая носом и промокая глаза рукавом, что почти немыслимо при её аккуратности. - Тебе... обезболивающее. Антибиотики. Оперировать надо, боже мой, ну я же вижу... Миленочка, ты была в больнице, ты там не слышала ничего про сепсис и прочее, совсем плохое?

   - Задержку зарплаты? Министра вашего здраво-охренения и его мозговую горячку? - перечислила цензурные варианты "совсем плохого" Милена, принюхиваясь к напитку. - Не томи, что принесла? Жрать хочу, как ужрец. Знаешь, что за тварюшка? Он вроде короеда для людей, так еще шутка темнолесья. Лезет в ухо во сне и хряп! Утром ты не просыпаешься.

   - Боже, - Маришка села на край кровати и погрузилась в новый ужас.

   - Просыпается буг, - зевнула Милена, потянулась к чашке и получила её немедленно. - Спасибо. Или вовсе - чер. Ужрец выедает из нас суть, выкусывает связь личности и телесности, если быть человеком хоть малость не по росту нам. То есть по-правильному должно быть так, но эти твари в последнее время стали неразборчивы, норовят схряпать любого, кто не великан. А великанов в мире, как известно, нет. Что за напиток? Вкусно. Еще хочу.

   - Все фрукты что есть, собрала и взбила, - отмахнулась Маришка. - Витаминчики. Хоть анальгин выпей, а?

   - Ваши таблетки - не для меня, - поморщилась Милена. - Вообще в них вреда больше, чем пользы, уж поверь. Я старательно лечусь, я умею. Скоро буду совсем здоровая. Завтра.

   - Миленочка, ты не утешай меня, я не совсем уж глупая, я вижу и...

   - Хорошо, через три дня, - почти честно прибавила срок Милена, озлилась и прикрикнула: - А ну, вытри сопли! Мне хреново, не смей страдать, я не желаю еще и тебя вытаскивать из мрачняка, это тяжелее, чем заращивать руку. Улыбнись.

   - Но...

   - Это моя таблетка, - отчеканила Милена. - Ну-ка давай, лечи больную и несчастную меня. Три улыбки натощак. И-и раз...

   - Ты сумасшедшая, - криво ухмыльнулась Маришка дрожащими губами.

   - Это было - мертвому припарка. Старайся, я вся болю, меня надо всю жалеть до изнеможения. И-и...

   - Вот, во все зубы, - хихикнула Маришка, не понимая своей веселости.

   - М-мм, умничка, - промурлыкала Милена, устраиваясь на кровати и удобнее подбивая подушку. - Что я пропустила?