Вошь на гребешке (СИ)

Бурый не отозвался, прокрался во двор и огляделся. Истратил несколько мгновений, чтобы подточить когти о фундамент главного здания. И лишь затем направился к старому дереву. Тому самому — сразу понял Бэл — в корнях которого со дня боя лежал малыш Врост. Еще вчера бессознательный, вне ума пребывающий. Сейчас — открывший глаза, чтобы, уставясь в одну точку, сверлить унынием ночь.

— С возвращением. Как ты? — тихонько спросил Бэл, трогая мальчика за руку и улыбаясь ему, хотя ночь мешала и отослать, и принять эту улыбку.

— Прости, — всхлипнул Врост. — Я не стоял там, где велела Черна. Я не сделал и того, о чем твердила Милена. Не заготовил для тебя верный корешок. Отвлекся... Я во всем виноват. Второй раз подвел людей и предал дом, приютивший меня. Но ты не думай, я понимаю ошибку и сам уйду. Сейчас попрощаюсь с Файеном и — сразу в лес. Пусть взимает плату с меня одного.

— Я думал, ты взрослее, — усмехнулся Бэл, гладя загривок буга и молча благодаря зверя за то, что разбудил кстати и помог не опоздать к важному разговору. — Первому дому ты не чинил зла, просто силенок для исправления малой ошибки не хватило. Второй названной тобою вины я не понимаю и вряд ли она есть, надуманная. Разве вот такая: бой Черны потряс тебя слишком тяжело, ты осознал даже вне ума боль Тэры и смятение самого Файена, устрашился и решил сбежать в лес. Стыдно. Узнает Черна — больше тебя и не заметит, пожалуй. Она строга.

— Нет, не так... Погоди! Нельзя даже в лес уйти? — ужаснулся Врост, неловко цепляясь за послушные корни и усаживаясь в их шевелящемся плетении, как в кресле. — Но разве не так оплачивают ошибки? И разве я плохо объяснил, как велика моя?

— Я первый ученик Тэры Арианы и наместник её замка. Пока что на мне лежит бремя выявления ошибок и ответа за те, какие я признаю долгом замка. Так что не спорь, слушай: нет за тобой вины, определенно. Я бы знал. Но сейчас ты творишь невесть что! Мы люди. Нам нельзя делать вид, что ума у нас нет и зрения души — тоже. Ты оклеветал себя, затем осудил, наконец — приговорил. Себя, понимаешь? Хотя есть Файен, Тэра, наша Черна, наконец — жители ближних земель. Ты не один здесь человек. Мы, люди Нитля, связаны друг с другом и с миром. Прежде, чем выпадать из связки, стоило бы оглядеться и подумать: а кто заменит меня? Ты подумал?

— Но я виноват! Хорошо, скажу все, как есть, пусть мне будет стыдно глянуть тебе в глаза теперь и после: я видел у неё дикую грибницу. Видел, прямо в то утро. Но не задумался, что бы это могло значить. Я виноват!

— Милена много раз доводила Ружану до слез, Светл защищал, когда не следовало, Тэра сквозь пальцы взирала на нашу грызню. Черна презирала рыжую, за последний год с ней ни разу не заговорив. Все виноваты, так?

Даже в темноте было заметно, как Врост недоуменно трясет головой и отмахивается от сказанного. Вздыхает, косится на буга и лезет чесать псаха под горлом — словно это нормально, дарить ласку дикому зверю с распущенными во всю длину усами, обозначающими тревогу, а то и озлобление. Игрун взрыкнул и потерся об руку. Слегка прикусил ладонь Вроста и потянул на себя, то ли приглашая пошалить — то ли утешая.

— Ружана травница, грибница у неё — не повод к тревоге. По осени приручать самое время. Она ударила меня в порыве совсем уж гадкого чувства — страха, перемешанного с завистью и жадностью. Заранее не собиралась убивать, хотя мысли в её голове крутились разные, водоворот был мутнее мутного. По-твоему выходит, нет ей прощения? Если так, что делать дальше ей и всем нам? Уйдет она, положим. Светлу станет легче? Или младшим травникам, ведь ни один из них не умеет шептаться с грибницами. А псахам каково? Светл зачахнет, и они отвернутся от людей, залягут в спячку.

— Получается, и вины нет, и платить не надо, сиди за стенами да выискивай, почему бы всюду быть правым, — возмутился Врост громко и запальчиво. — Я испугался, когда Черна вошла в бой и такое началось, что хоть сразу помирай. Это что, тоже не вина?

— Ты не рожден ангом, для которого в бою мысль о поражении — уже поражение. Ты стоял вне боя и вдобавок ты вальз, особенный. В тебе живет серебро. Почему бы тебе не бояться за Черну, Тэру и весь замок? Я тоже боялся. Сильнее твоего, уж поверь. Так перетрусил, что зарубил Йонгара... Как теперь узнать, что он затевал и кто его надоумил? Мне не видна за тобой ошибка во время боя Черны, еще раз это подтверждаю. Ты исполнил, что мог. Но сейчас дал слабину и решил не подставлять плечо под новую ношу. Куда проще поплакаться деревьям, они если и накажут, то ожидаемым — им требуется лесник. А вот здесь, в замке, на пороге глубокой осени, к тебе подкрадется неведомое. Признайся: ты вздумал уйти в лес, чтобы спастись от худшего — от лютой зимы.