Вошедший выглядел дерзко

Сауна была элитная. Здесь было все для омовения и ублажения тела и отдохновения души. Тренажерный зал со всеми мыслимыми станками и спортивными снарядами. Бильярдная с двумя столами — русским большим и обычным американским. Банкетный зал с кожаной мебелью. Два бассейна. Один, поменьше, с ледяной водой - для контраста после парилки. Второй, двадцатиметровый, с теплой — для плавания. Джакузи в отдельной комнате.

Тихон сидел в помещении, напоминающем нечто среднее между гостиной, залом кафе средней руки и рабочим кабинетом. Телевизор, стол, платяной шкаф, удобные кресла и диван составляли интерьер этой комнаты. Ковролин песочного цвета с причудливым узором на полу. Миниатюрная барная стойка с набором соответствующих сосудов в углу.

По всем помещениям сауны в изысканном беспорядке расставлены искусственные папоротники в цветочных горшках и пальмы в деревянных кадках. На стенах гравюры современных абстракционистов. Если пластиковая зелень была еще туда-сюда, то насчет живописи у Олега были серьезные сомнения.

Размытые разноцветные потеки на картинах, на его взгляд, не имели ничего общего с искусством. Однако дизайнеры, оформлявшие сауну, были, похоже, иного мнения. «Скорее всего, они на откате у этих художников сидят!» — легко нашел объяснение этому выполненному маслом безобразию на стенах Олег.

Негров сменил на экране самый известный в государстве человек с микрофоном, который был обязан своей популярностью исключительно тому, что он считал себя самым великим певцом современности. Причем, никто в стране не разделял его мнение.

Запел он в довольно зрелом возрасте. Загружали им ежедневно эфир благодаря только высокому общественному положению и неимоверному количеству денежных знаков. Побудительные мотивы сего действа для всех оставались полной загадкой. Зачем солидный человек захотел выглядеть скоморохом, было непонятно.

Большая часть населения покатывалась со смеху и дружно смаковала каждую его глупую выходку, остальные относились к этой личности с заметной брезгливостью. Тихон принадлежал к последним. Поэтому он, невзирая на усталость, нашел в себе силы подняться с кресла, взять пульт и переключить телевизор.

— Значит, вот как у нас проводят досуг лучшие работники нашего Главного управления! — полковник Смирнов стоял в дверях и с усмешкой смотрел на подчиненного.

— Можно сказать и иначе: вот как оттягиваются в полный рост авторитетные пацаны столицы. А вообще-то, товарищ полковник, стучаться надо, когда входите в столь интимное место. Может, я в неглиже? — Олег кивнул на свою одежду: рубашку, брюки и туфли. Все это он так и не удосужился снять, несмотря на статус заведения.

— Не хватало мне еще стучаться перед тем, как в баню зайти! Как будто я не видел голых мужчин или женщин. Да если хочешь знать, я видел людей даже с начисто содранной кожей. И это никогда меня не смущало. — Смирнов пересек комнату, пожал Олегу руку, сел в кресло и кивнул на телевизор: — Изучаем ситуацию на фондовом рынке? Желаем выгодно разместить свои активы?

Олег взглянул на экран. Приход полковника застал его за безотчетным переключением каналов. По телевизору шла какая-то экономическая передача. «Говорящие головы», как метко называет подобные беседы наш народ. За круглым столом собираются пять-шесть человек и обсуждают какую-нибудь узкопрофессиональную проблему. Очень, конечно, всем телезрителям интересно послушать их разглагольствования и посмотреть скрытую, или даже прямую, что зачастую бывает, рекламу своих интересов.

Так вот, по национальному каналу шла именно такая передача. Кто-то в галстуке и дорогом костюме экспансивно выступал от лица прогрессивного капитала. На лацкане его пиджака поблескивал значок какой-то партии.

— Да уж. Ты, как всегда, прав, Петрович! Швейцарские банки не вызывают больше ни у кого доверия. Куда как безопасней вкладывать сбережения в наши предприятия. — Олег положил пульт на стол рядом с бумагами и сел в кресло. — Благо, все мои деньги легко умещаются в бумажнике. А то тоже ломал бы голову, куда их пристроить.

— На фоне разговоров о реприватизации это сейчас довольно серьезная головная боль.

— А что, уже есть такие разговоры?

— Совсем ты погряз в бандитских буднях. Оторвался от реального положения дел в стране.

— Не надо путать страну и несколько семейных кланов, Петрович! Они там что, затевают новый передел собственности?

— Одни затевают, другие не дают.

— Не дают, или пытаются не дать? — Тихон подвинул к полковнику документы.

— Это пока никому не известно. Все может повернуться и так, и иначе. Шансы пока вроде бы у них равные. Поживем, увидим. — Смирнов взял документы и начал их просматривать.

— Как это может на нас отразиться?

— Как угодно, — не отрываясь от бумаг, ответил полковник.

— То есть? Могут закрыть наш отдел? Так же, как сейчас пытаются ликвидировать «наркоманский»?

— А ты откуда знаешь? Скандал ведь произошел только сегодня утром? — Смирнов отложил бумаги и удивленно уставился на подчиненного.