– Я храню секреты многих моих клиентов, Стерлинг. Но то, что я представлял интересы Симоны, тайной не является. Хотя мне и кажется странным, что вы как-то связываете этот факт с пропавшими статуэтками.
Люк никак эти факты не связывал, но он был чертовски доволен, доказав Айви, что Пирс трахает своих клиенток.
– Я просто навожу справки.
Пирс кивнул и сказал:
– Было интересно с вами познакомиться. Не буду отнимать у вас время. Я вас провожу. – Они вышли из кабинета в отделанное мрамором фойе.
В машине Айви пристегнула ремень и раздраженно спросила:
– Что это на тебя нашло?
Люк взглянул на ее сердитое лицо.
– Я просто делаю свою работу, принцесса. А это значит, что мне приходится опускать обмен любезностями и задавать настоящие вопросы. И кстати, этот парень хочет тебя трахнуть, а не сделать звездой.
– Черт!
Люк резким движением завел машину и выехал со стоянки.
– Спасибо, что предупредил. Я запишусь на эпиляцию зоны бикини.
– Тебе не нужна эпиляция зоны бикини. – Что на нее нашло? Теперь она собирается терзать себя ради этого хлыща адвоката.
– Может, мне следует провести, так сказать, опрос? Узнать другое мнение. Тебе, похоже, легко угодить. Я уверена, что Пирс более… разборчив.
Люк закашлялся так сильно, что на глазах выступили слезы. Отдышавшись, он повернулся к Айви:
– Хочешь сделать из меня дурака, да?
Айви пожала плечами.
– Насколько наивной ты считаешь меня, Стерлинг? – Айви подняла руку, требуя дать ей высказаться до конца. – Я знаю, что никуда не гожусь в сексе, но я очень неплохой работник. И я умею читать мысли. Пирс понимает, что, если я окажусь востребованной на том рынке, где крутятся очень большие деньги, ему перепадет немалый куш. Вот за этим куском он и охотится. Секс бы, возможно, тоже присутствовал, но не он был бы целью.
Люк слышал каждое ее слово, но мозг его завис на фразе «никуда не гожусь в сексе».
– Что означает «никуда не годишься в сексе»?
Айви закатила глаза.
– Секс для меня не главное. И я знаю, что не отношусь к тем девушкам, про которых говорят «одна стоит дюжины».
Люк отказывался понимать, о чем она толкует.
– С чего ты это взяла?
Айви скрестила руки на груди, словно защищаясь, и уставилась в окно на дорогу.
– Я подслушала, что говорил обо мне Дирк своим друзьям. Они так оглушительно смеялись, что не заметили, что я стою рядом.
Вот черт! Люк открыл было рот, чтобы сказать Айви что-то хорошее, но вдруг услышал по радио слова, которые он не мог пропустить.
Черт! Он, Люк, привык к такого рода известности. Но вот Айви… Люк обернулся, чтобы взглянуть на нее.
Айви смотрела прямо перед собой, и взгляд ее сделался стеклянным от гнева и смущения. Люк видел, что она сжала зубы, у него и самого свело челюсть. Он сочувствовал ей. Она сжала руки так, что костяшки пальцев побелели.
– Айви, все развеется как дым. Все забудется, едва только появится новая пикантная история. – Он хотел ее приободрить, утешить. – Твой рейтинг, возможно, даже поднимется после такого разоблачения.
– Да, рейтинг, – упавшим голосом сказала Айви. – Ли будет довольна.
Она выглядела несчастной и жалкой. Что, черт возьми, он должен делать? Люк знал, что ей придется пережить этот стыд. Стыд за то, что ее имя связали с Человеком-Легендой.
– Я думал, ты сильнее, – пробормотал он.
– Мне плевать, что ты думаешь. Но я хотела бы знать, кто разболтал журналистам о том, что ты занимаешься расследованием и что я тоже в этом участвую и сплю с тобой? Кто об этом знает, Люк?
Он сказал первое, что ему пришло в голову:
– Твоя мама?
– Но она по совету своего адвоката не общается с журналистами.
И тут до Люка дошло:
– Ты думаешь, это я?
Айви со вздохом опустила плечи.
– Я не знаю, Люк. Да это и не важно. В любом случае все выплыло бы наружу. Шоу Зика новое, и он бьется за рейтинг. Наверное, я ему для этого подхожу.