Восхитительная

Отряд фирмы «Черил» сосредоточился в пустой гостиной, перед дверью которой торчал здоровенный полисмен, чтобы удерживать репортеров на безопасном расстоянии. Фаберже, которого репортеры чуть не свели с ума. своими вопросами и фотокамерами, прямо кипел от бешенства. Он раздраженно ходил из угла в угол, то и дело поглядывая на свой экземпляр «Наблюдателя», словно не в силах поверить собственным глазам, и что-то сердито бормотал себе под нос.

Аманда Белл, по привычке, внешне была спокойна. Она молча сидела в кресле и внимательно просматривала журнал, чувствуя даже какое-то восхищение от того, как точно и метко Пол Дарк наносит свой удар печатным словом. 06ложка с фотографией Лоры Смайт в апогее красоты была великолепна, но широкая желтая полоса под ней и броская надпись «Мошенничество с «Красотворцем» ножом вонзались в сердце. Репортаж был напечатан в самом выигрышном месте — в центре номера, и забрал пять щедро иллюстрированных страниц. Дарк не упустил ничего, поместив даже фотокопию вырезанного из «Гардиан» объявления, ставшего отправным пунктом опыта.

Но еще хуже — он рассказал, как Мэри Стенз с самого начала нанялась шпионить для «Наблюдателя» и как после вмешательства сверху репортаж был запрещен. Он докопался до того, что Фаберже и Хеннингер принадлежат к одному клубу. Раскрыл все темное прошлое доктора Джеймса Раффа, а в придачу детально описал кое-какие факты из личной жизни Фаберже и других лиц, которые принимали активное участие в афере. Подробности опыта были описаны очень выразительно и проиллюстрированы фотоснимками девушки, сделанными самим доктором Раффом, с его собственноручными пометками, которые касались процесса перевоплощения и направления дальнейших инъекций.

Но едва ли не самым убедительным обвинением была подборка из двадцати фотографий лица Лоры — от начала опыта до его завершения, — с научно обоснованными, но совершенно доходчивыми пояснениями сути инъекций на каждом этапе опыта:

Фотография 1. Глубокие внутренние инъекции в яичники с целью активизации гормонально-половой деятельности, что привело к улучшению кожи, волос и увеличению грудей.

Фотография 2. Гормональные инъекции для возбуждения роста костей и вследствие этого — увеличение длины ног, исправление фигуры и улучшение строения лица.

Фотография 3. Сложные тироксино-адреналиновые инъекции для регулирования обмена веществ, уменьшения подкожных жировых слоев и как следствие — идеальные пропорции фигуры.

Фотография 4. Первая инъекция стимулина с целью закрепления и уравновешивания действия предыдущих гормональных инъекций и предупреждения неправильного развития тела вследствие усиленной деятельности эндокринных желез.

И так, с неутомимой последовательностью, — до последней фотографии, подпись под которой гласила:

«Фотография 20. Последняя инъекция стимулина для поддержания искусственного внешнего обмена, созданного вследствие целенаправленного вмешательства в нормальную физиологическую деятельность женского организма».

На другой странице миссис Аманда Белл наткнулась на абзац, в котором с холодной беспристрастностью отмечалось:

«Как эксперимент в области чистой биологии, этот опыт не лишен интереса, но преподносить то, что сделано путем медицинского вмешательства, как следствие употребления определенного косметического средства с целью его рекламы и продажи — грубое нарушение медицинской этики и уголовное преступление по отношению к неинформированной публике».

Немного дальше:

«Интересно отметить, что в течение всего опыта Мэри Стенз ни разу не употребляла «Красотворец». Вначале любые косметические средства были запрещены вообще, поскольку это помешало бы клиническим наблюдениям за строением кожи. В конце опыта, когда основные черты физической красоты уже проявились, к косметике прибегли во время павильонных кино- и фотосъемок, но ни единого раза не воспользовались «Красотворцем», который в то время проходил лабораторные исследования».

На следующей странице, под фотографией Уиллерби, Дарк писал: