Восхитительная ведьма (СИ)

У порога меня с лаем встретили собаки, и я опустилась на колени, чтобы погладить их. Псы ластились, виляли хвостами и поскуливали, и я, тиская их, вспомнила Прелесть. Прыгнула мне на голову, подумать только! Что мне ждать в следующий раз? Подарок в ботинках?

Следом за собаками появился и папа — явно ждал, когда я вернусь со свидания. Очень уж хотел узнать, как все прошло.

— Что-то ты долго, я уже хотел звонить. Ну, как тебе Анатолий, дочь? — с интересом спросил папа.

— Ужас. Кошмар. Маньяк! — сделала я большие глаза. — К кому ты меня отправил? А еще родной отец называется!

— Татьяна, — нахмурился папа. — Я ведь серьезно.

— А если серьезно, Анатолий — прекрасный человек, — саркастично ответила я. — Вежливый, умный, начитанный. Столько всего знает! Ходячая энциклопедия. Все это время мы разговаривали об искусстве. Недаром он Оксфорд закончил! Наверное, я выйду за него замуж.

— Правда? — недоверчиво покосился на меня папа.

— Нет, конечно! — фыркнула я и, опомнившись, добавила: — Мы с ним еще только узнаем друг друга.

— И что ты о нем узнала? — не отставал от меня папа. Я на мгновение задумалась — об Анатолии я узнала только то, что у него есть девушка. Более мы о личном не разговаривали.

— У нас одинаковые интересы, — туманно отозвалась я. И ведь не соврала, по крайней мере, один интерес у нас действительно был общим — отвязаться от наших родителей, решивших, что мы друг другу подходим.

— Милый, не лезь к девочке, — появилась в прихожей мама. На ней был длинный атласный халат глубокого гранатового цвета, и в который раз я подумала, что у нее талант выглядеть прекрасно даже дома, без косметики, прически и нарядов. Оставалось надеяться, что эта способность передалась мне по наследству.

— Я не лезу, — зычно ответил папа. — Просто интересуюсь жизнью дочери. Хочу, знаешь ли, чтобы Татьяна нашла достойного человека, а не как Ксюша — каких-то идиотов.

— Каких еще идиотов? — удивленно спросила я. Идиотом был только ее бывший жених, променявший ее на сестру Васьки. До этого она ни с кем толком и не встречалась.

— Неважно, — отмахнулся папа. — Важно то, что приличных парней осталось мало. Я не хочу, чтобы мои девочки наши себе кого попало. Кстати, ведь говорил, что дочь моего зама нашла беременна от своего преподавателя? — спросил он. И мне показалось, будто папа переводит тему.

Я закатила глаза.

— Говорил, и не один раз, — ответила мама.

— Замуж за него собралась, — продолжал он с возмущением. — Окрутил совсем молоденькую девочку.

— Ну, она совершеннолетняя, понимала, на что идет, — резонно заметила она. — К тому же не мудрено влюбиться в своего преподавателя. Мы, женщины, любим умных мужчин.

— А я думал, вы больше любите успешных, — внимательно посмотрел на нее папа. Ревнует, причем всегда делает это как-то по-особенному мило.

— Я больше всех люблю тебя, — тепло улыбнулась мама и, взяв его под руку, положила голову на плечо. Папа тотчас растаял. Он очень любил маму, и если честно, я хотела, чтобы мой муж так же нежно и трепетно относился ко мне. А еще я вдруг подумала — что сделал бы папа, если бы я привела домой Владыко и сказала, что он мой жених? Меня бы лишили наследства или головы?

Вместе с собаками мы пошли в гостиную, где папа вновь активизировался и стал расспрашивать меня об Анатолии. Делал он это так активно, что в какой-то момент я просто сбежала в свою комнату под предлогом, что у меня болит голова. Голова у меня, разумеется, не болела, однако казалась неприлично легкой — вместо мыслей в ней был розовый туман, и я все еще помнила вкус губ Олега.

С телефоном в руке я беззаботно рухнула в кровать, решив посмотреть какой-нибудь фильм, однако вместо этого открыла галерею снимков. Сегодня украдкой я сделала несколько фотография Олега — в ресторане, на парковке, пока он разговаривал по телефону, а потом в машине. Владыко ничего не заметил.

Олег отлично получался на снимках — был на удивление фотогеничным, и я вдруг подумала, что он мог бы стать отличной моделью. Рост, фигура, лицо — его внешность стала казаться мне идеальной. И я сама не поняла, в какой момент стала рассматривать его фотографии. Вдумчиво и с довольной улыбкой.

Вот он сидит рядом со мной в ресторане, закинув ногу на ногу, и смотрит в окно. Черные волосы, четко очерченный профиль и задумчивый взгляд, по которому ничего невозможно понять — то ли он думает о кодах и формулах, то ли вспоминает девиц, с которыми встречался. Совершенно бесстрастные глаза. И — как на контрасте — горячие руки и жадные губы.

Вот он стоит на парковке, одной рукой прижимая телефон к уху, а другую небрежно засунув в карман, — это фото во весь рост. Ему безумно идет пальто — придает элегантности и вносит в строгий образ нотку аристократизма. У него плавная сдержанная речь, но резкие жесты, стремительная походка и отменная реакция.

Вот он сидит в машине. Руки, уверенно лежащие на руле, сняты крупным планом. Красивые мужские руки с длинными пальцами, узкими ладонями и крепкими запястьями. Сильные и цепкие. Настойчивые. И в то же время ласковые.