Восхитительная ведьма (СИ)

— Какой? Вашу бесконечно прекрасную улыбку? — хмыкнула я. — Пожалуй, откажусь.

— Деньги.

Ее слова прозвучали словно выстрел. И сначала я даже решила, что мне послышалось.

— Что?

— Получишь от меня деньги. И оставишь его в покое. Хочу решить этот вопрос сразу, чтобы не терять времени. — Голос Эльвиры стал деловым.

— Вы что, полюбили моего парня с первого взгляда? — всплеснула я руками, поражаясь ее наглости. Нужно будет срочно придумать план, как нейтрализовать протеже Валентины Анатольевны. Я должна оставаться милой и желательно несчастной, а ее выставить в плохом свете. Но как? Сделать вид, что она ударила меня? Заплакать? Притвориться, что согласна, а на сделку привести Олега?

— А ты, можно подумать, по уши в него влюблена, — фыркнула Эльвира, и я пожалела, что телефон лежит в клачте — иначе бы записала наш разговор. — Наверняка знаешь, что теперь ему все достанется. А он еще и красавчик. Вот и решила окрутить. Сколько ты хочешь?

— Женщина, не могли бы вы оставить меня в покое, — спокойно попросила я, поправляя волосы в зеркале. А внутри кипел целый океан ненависти. Она решила, что может купить меня? Серьезно?

— Какая я тебе женщина?! — взвилась Эльвира.

— Не самых выдающихся способностей, — отозвалась я. — Идите, пожалуйста, к черту. Ну или хотя бы за дверь. Заранее спасибо.

— Ты как со мной разговариваешь? — вдруг схватила она меня за локоть, да так больно, что я едва не вскрикнула.

— Отпусти, — велела я ей ледяным тоном.

— Ты меня не поняла, малолетка? — прошипела Эльвира. — Давай все решим по-хорошему. Не заставляй меня принимать меры.

— Отпусти, — повторила я.

— Мой отец — ректор. Не боишься, что он может навредить Олегу, если я его попрошу? — высокомерно поинтересовалась она.

— Я буду бояться только за твое здоровье — в том случае, если ты сейчас же не уберешь руку, — процедила я сквозь зубы, чувствуя, как виски сдавливает тугой обруч ярости.

— Я тебя предупредила, малышка? Предупредила, — ухмыльнулась Эльвира, решив, что вправе со мной играть. — Не хочешь по-хорошему, будем играть по-плохому. — Она больнее сжала руку. — Не советую вставать у меня на пути.

Я готова была ударить ее — почти перестала себя контролировать от навалившийся эмоций. Мне казалось, что моя голова тяжелая, а тело, напротив, легкое-легкое и переставшее подчиняться затуманенному разуму. Да как только эта тварь посмела дотрагиваться до меня? Кто ей дал право? Как люди вообще приходят к этому — к запугиванию, угрозам?

Но в это время в туалет вошли две дамы преклонного возраста, удивленно на нас взглянули, и Эльвира моментально отпустила меня, делая вид, что ничего не происходит. Наглую усмешку на ее лице сменила милая улыбочка.

— Позвони, когда поймешь, сколько стоишь, — дружелюбно сказала она, положила на край раковины визитку и, потрепав меня по плечу, как подружку, ушла. Я стояла в туалете и молча смотрела на свое отражение, и ярость все сильнее и сильнее наполняла меня, каждую мою вену, каждую клеточку крови. Я сама стала яростью — оглушительной и ледяной.

По рукам пробегала дрожь, дыхание стало тяжелым, а сердце стучало так, словно готово было вот-вот вырваться из груди. Как. Она. Посмела. Так. Говорить. О моем. Парне.

Я достала помаду из клатча, висевшего на плече, аккуратно накрасила губы алым, взяла визитку и вышла из туалетной комнаты. Я шла быстро, громко стуча каблуками, и вид у меня был такой злой, что гости оборачивались мне вслед. Гнев клокотал внутри и грозился вот-вот разорвать меня. Он разбивался льдом на кусочки, и каждый из них болезненно ранил сердце. А у нее талант. Так меня из себя не выводила даже Окладникова.

Я забыла о своем первоначальном плане — я хотела поставить ее на место.

Эльвиру я нашла в небольшой и уютной кофейной зоне с приглушенным светом, стеклянными столиками и удобными креслами. Она стояла у самого входа в компании с Валентиной Анатольевной, которая благосклонно ее слушала, и что-то говорила. Меня они не замечали.

— Все будет в порядке, — услышала я ее уверенный голос. — Этот вопрос с малолеткой я решу. Не переживайте.

— Давай без вульгаризмов, дорогая, — поморщилась бабушка Олега.

Я остановила проходящего мимо официанта с подносом, взяла у него два бокала — на этот раз с искристым шампанским и направилась к ним.

— А я бы на вашем месте переживала, — сказала я. Мой голос стал словно чужой — звучал резко и остро, словно готов был резать как нож.

Глава 54

Они обернулись. Я улыбнулась им. У Валентины Анатольевны вид был изумленный, а у Эльвиры — откровенно ошеломленный, будто бы она увидела не меня, а ведьму. Ах, впрочем, я и была этой ведьмой. И очень-очень злой.

— Что такое? — спросила, будто ничего не произошло, Валентина Анатольевна.

— Ты уже определилась? — взяв себя в руки, спросила Эльвира.